Загрузка ...
В истории убийства Дарьи Дугиной, как говорится,»гора родила мышь!»
Преступление раскрыто по горячим следам. Убийца и ее сообщник идентифицированы. Видеосвидетельства имеются. Казалось бы, все карты у России на руках. Можно было бы раздуть вселенскую шумиху а-ля дела Скрипалей, подключить ООН, международные организации, Государственную Думу, которая могла бы, собравшись, объявить Украину террористическим государством, тем более, что поводов целый воз и маленькая тележка — число убитых в результате терактов перешедших на сторону России чиновников на освобожденных территориях перевалило за два десятка. Но нет, удачный момент спустили на тормозах и скоро, видимо, забудут, как спустили на тормозах убийства Моторолы, Гиви и Александра Захарченко. Я не понимаю происходящего. Почему нет адекватной реакции? Кто у нас руководит пропагандой? Почему информационную войну с прекрасно отлаженной украинской пропагандистской машиной у нас в основном, за редким исключением, ведут энтузиасты в личных телеграмм каналах, которые по определению не имеют тех возможностей, которые есть у государства? А государство чего то ждет.
Меня уже давно посетила мысль, что ждут не чего то, а кого то. И вот намедни прошел вброс, подтвердивший мою догадку, что некий Рогозин Дмитрий Олегович возглавит структуру, управляющую государственными СМИ, а также рядом пропагандистских и общественных проектов. Да-да, тот самый, который совсем недавно Роскосмос возглавлял! Супер! Понятно, что по нашей расейской традиции чиновник, попавший в номенклатуру, из обоймы уже не выпадет. А по другой нашей расейской традиции, обычно снятых с треском чиновников ставили на участок работы, на который давно махнули рукой, то есть туда где все уже развалено и дальше разваливать некуда, например на сельское хозяйство при СССР. Сегодня сельское хозяйство у нас процветает (большое спасибо Патрушеву-младшему), чего не скажешь об информационно-пропагандистской сфере. Нет, конечно у нас там действуют акулы пропаганды типа Владимира Соловьева или Маргариты Симоньян, но у них нет тех возможностей, которыми располагает государство, и все их потуги затихают со временем как радиоволны. Нужен государственный координационный орган, возглавлять который должен политический тяжеловес, имеющий право доклада САМому непосредственно. Простите меня за сравнение, но это хорошо понимали нацисты в Третьем Рейхе, достаточно вспомнить эффективность действия ведомства Геббельса. Это хорошо понимают и сегодняшние их наследники в Киеве, где у власти находится отнюдь не клоун, а талантливейший пиар-менеджер, до которого многим из наших еще расти и расти.
Если вброс о будущей деятельности Рогозина верен, я бы не спешил как радоваться, так и возмущаться. Дмитрий Олегович на ниве самопиара достиг немалых высот. Вполне может и потянуть этот важнейший участок, который сегодня отдан на самотек неизвестно кому.
А пока меня терзают смутные сомнения, что мы прос…м прекрасный момент опустить Украину после провальной операции с десантом на Запорожскую АЭС. Надо срочно продемонстрировать всему миру и инспекторам МАГАТЭ трупы украинских спецназовцев, разложенных в ряд на берегу Днепра, взятых пленных, дающих разоблачительные показания под камеры, остатки плавсредств, тем более, что визит МАГАТЭ в Энергодар сопровождали десятки журналистов. Это нужно делать сегодня-завтра. Промедление приведет к тому, что Украина будет открещиваться как от обстрелов, так и от десанта. Отсутствие представленных доказательств приведет к тому, что Россию в очередной раз обвинят в фальсификациях как десанта, так обстрелов АЭС. Но, похоже, у нас как всегда блестящую военную операцию испортят бездарным информационным сопровождением.
Пусть уж будет Рогозин, чем неизвестно кто. Хуже точно не будет
…
Подлая пописюха какая…
Прочел четверть текста, — передернуло. Ну, думаю, понятно кто пишет, характерный запах власовских, обосранных на виселице трусов, выдал автора. Отлистал к оглавлению, — ну, так и есть. Диванный Аналитик.
Не хватает власовцу потрясений. И золотого лифта с вибратором. В трех степенях свободы (я имею в виду лифт, а не вибратор)
Чем тебе Рогозин-то не угодил, чадушко?..
Вот я еще Нехристю говорил во времена стародавние, Шура, говорю, жук ты навозный, ты если кого-то опять хочешь в Инторнете обосрать, ты его для начала с собой сравнивай, хотя бы не вообще, а по критикуемому параметру.
И вот если ты окажешься хуже обсираемого хотя бы в сто тысяч раз, воздержись! Не обсирай! Ну а если всего в тысячу, то тогда уже да, Шурик. Тогда — обсирай.
Адмирал, ты во-сколько раз хуже Рогозина? Правило «десяти тысяч» — выполняется?
А с чего ты взял, что ты сам лучше тех, кого регулярно собираешь на сайте?
Хуже!
Насчет 10000 раз не знаю, но на 2 порядка точно.
Рогозина особо в нотатке и не трогали, а вот то, что у нас информационное сопровождение СВО поганое есть несомненный факт. И отрицать это могут только сволочи и недоумки. К кому относишься ты, я пока промолчу.
И отрицать это могут только сволочи и недоумки. К кому относишься ты, я пока промолчу.
_________
Совершенно напрасно!
Не держи в себе. Единственное что, — хотя бы пытайся обосновать сказанное, а не вопи «сам дурак», как у вас с Плохишом принято.
А кто ты такой?
От армии откосил, присягу не принимал и позволяешь себе вякать на тех, кто не уклонялся. Ты — никто, обычный хам из подворотни, не весть что о себе возомнивший.
Какие у тебя достижения? Ну подумай сам. Вымещаешь зло за свою несостоявшуюся жизнь? Все это уже поняли.
А кто ты такой?
От армии откосил, присягу не принимал и позволяешь себе вякать на тех, кто не уклонялся.
_____________
По живому норовишь. Откуда в тебе столько жестокости?
Я же тебе, упырю, объяснял все. И что присягу принимал, и что не откосил, и про ВУС все рассказал, как добрая учительница ребенку-дауну.
А ты, как Плохиш,- засунешь палец в попу, пукнешь и улыбаешься довольный, как солнышко на детском рисунке…
Нельзя так, ты большой уже! До администратора Трымавпы дослужился, а ведешь себя, как трудновоспитуемый.
Если бы я на тебе выместил хоть половину зла от моей неостоявшейся жизни, у тебя, Парамон, на лысине капроновые волосы отросли.
Я тебя просто к конструктивной дискуссии приглашаю, а ты торговать тут же начинаешь, как Юра книжками. Кто ты такой, да что ты мне дашь взамен…
Не хочешь не надо, кривляйся дальше. Можешь пузырь из ноздри надуть, что бы я совсем расстроился, кто тебе запретит…
Рассмешил.
Скорее с Кувалдой конструктивная дискуссия получится, чем с тобой.
А ты, как Плохиш,- засунешь палец в попу, пукнешь и улыбаешься довольный, как солнышко на детском рисунке…
Нельзя так, ты большой уже!
_______________________
Тебе бы, начальник, подобные этому тексты А.Г.Невзорову для его «Невзоровских сред» писать!
Какой сортирный талант пропадает!
Вообще говоря, Олегыч помоложавее должен быть, — имиджмейкер у него xyйский…
Автору : Перейди по ссылке и под статьёй почитайте комменты Ивана Пахомова и уДачного. Вам будет точно интересно!
«Ученые разработали концепт фотобиореактора, который сможет стать частью системы жизнеобеспечения будущих марсианских колоний»
https://zen.yandex.ru/media/energofiksik/uchenye-razrabotali-koncept-fotobioreaktora-kotoryi-smojet-stat-chastiu-sistemy-jizneobespecheniia-buduscih-marsianskih-kolonii-62fca02d9f6a271a1d7fe0dd?comment-request=1#comment_1302676093
жду твоих мыслей по этому поводу.
Не понял!
Наверное усталость по жизни накопилась.
Почитай переписку Ивана Пахомова и уДачного. Ну и скажи, кто есть ху!
Почитал. И ничего не понял.
Для понимания глубинной природы «Русского Мира» необходимо постичь его историческую генетику — историю формирования национального характера, национальной идеологии и идентичности.
Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд выяснил, что основные черты характера человека формируются в детстве и в дальнейшем определяют линию его поведения и особенности поступков, оказывая влияние на психику.
Национальный характер, или «психический склад нации», определяется также историческими условиями ее образования и формирования, представляя собой результат сложного историко-психологического процесса, продолжающегося в течение многих веков и существенно завися от «детства» нации. Скажем, западно-европейские нации формировались под влиянием первых биллей о правах, первых парламентов, хартий вольностей, Ордонансов, принципов разделения властей, развитых форм социальности, создания правовой и судебной систем, комплекса «европейских идеалов и ценностей», то есть идей свободы, справедливости, человеческого достоинства, равенства перед законом и т. п.
Наоборот, в России формирование нации на ранней стадии происходило под византийскими и татаро-монгольскими влияниями, еще — «национально-патерналистского комплекса», проявляемого в виде так называемого «имперского синдрома» или «синдрома великодержавности» (иногда именуемого «синдромом Большого брата»), национального консерватизма и самодовольства…
Величайший русский мыслитель Владимир Сергеевич Соловьев сформулировал это следующим образом: «Национальное самосознание есть великое дело; но когда самосознание народа переходит в самодовольство, а самодовольство доходит до самообожания, тогда естественный конец для него есть самоуничтожение: басня о Нарциссе поучительна не для отдельных только лиц, но и для целых народов. Национальное самосознание — национальное самодовольство — национальное самообожание — национальное самоуничтожение».
Византийские влияния пришли в Россию с принятием православия, а также церковного (канонического) и светского права (памятники византийского права были первыми переведены церковниками на древнерусский язык)
Вплоть до XV века назначение митрополита на Руси происходило с согласия византийского патриарха. Больше того, заимствовались византийская экспансия и византийский фанатизм, догматическая система обучения, имперская бюрократия, имперские устремления, даже герб — византийский двуглавый орел.
Копировались самодержавная, авторитарная и теократическая формы правления, чему, например, способствовал брак князя Ивана III Васильевича с Софьей Палеолог (1472 г.), племянницей последнего императора Византии. Этот брак поднял не только престиж русского государства, но и особенно ярко свидетельствовал о преемственности страны от Византийской империи.
Если Владимир Соловьев говорил о влиянии «деспотической», «азиатской Византии», то такие консерваторы как К.Леонтьев А.Хомяков, И.Киреевский видели в византинизме не мертвый груз прошлого, а живое настоящее и будущее и положительно оценивали византийское влияние на Россию.
Великий историк нашего времени Арнольд Тойнби считал, что Византия и Россия образуют одну и ту же цивилизацию — православно-христианскую, в которой Русь получила христианство из Византии «как подарок высшей цивилизации».
После взятия Константинополя турками в 1453 году, Русь стала единственной православной империей и, следовательно, позиционировалась как полноправный преемник Византии: князь взял титул царя, метрополит — патриарха. Хотя Фелофей назвал Москву «третьим Римом» правильнее было бы — «второй Царьград».
Фактически из Византии вышли две империи — Османская и Российская — и яркой иллюстрацией этого является абсолютное подобие опричнины Ивана Грозного и османских янычар, составлявших основу войск двух порожденных империй.
Отказ от Византии произошел только в петровские времена (1672-1725), когда царь «прорубил окон в Европу» и Россия обернулась лицом к Западу.
Еще более отрицательные влияния на формирование национального характера оказало татаро-монгольское иго или, лучше сказать — жестокое и беспощадное ордынское иго:
1. Именно оно способствовало установлению того, что сейчас называют «вертикалью власти», то есть ее жесткой централизации — восточной и деспотичной модели правления. Доминирование грубой силы, жестокости, восточной хитрости, немотивированного насилия и абсолютного бесправия народных масс.
2. На Руси были напрочь уничтожены вечевые традиции, существовавшие в Новгороде и свидетельствующие о развитии зачатков демократии. Был создан институт сохранившийся до настоящего времени наместников (баскаков) — предводителей, следивших за деятельностью князей и собиравших дань.
3. Ордынское иго повлияло на сознание правителей — князья вынуждены были демонстрировать раболепие перед раздающими ярлыки на правление и собиравшими дань монгольскими ханами. Непокорных унизительно наказывали или уничтожали. Утверждалась восточная модель правления — жестокая и деспотичная, с неограниченной властью государя.
4. Князь новгородский и владимирский Александр Ярославич (Невский), вошедший в историю как победоносный, на самом деле во многом содействовал укреплению на Руси лютого татарского ига с его главным принципом «Разделяй и властвуй». Историк Юрий Афанасьев писал: «Александр Невский был первым из великих князей русских, который вместо сопротивления татарам пошел на прямое сотрудничество с ними. Он начал действовать в союзе с татарами против других князей: наказывал русских — в том числе и новгородцев — за неповиновение завоевателям, да так, как монголам даже не снилось… Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал… знаменем того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал».
5. Законодательство копировалось с Великой Ясы, или установлений, правил и табу, установленных Чингисханом, в том числе о правилах мародерства, раздела добычи, «вертикали ханской власти» и пр.
6. Под влиянием ордынского ига произошло резкое торможение культурного и политического развития России, приведшее к стагнации. Грамотность упала до самых низких показателей за историю Древней Руси. Крупнейший русский историк Николай Михайлович Карамзин писал, что монгольское иго привело к полному экономическому и социальному торможению в развитии государства.
7. Иго способствовало экономической отсталости страны, больнее всего по экономике страны ударила необходимость выплаты регулярной дани (серебро). После нашествия и установления власти татаро-монгольского ига было разорено 49 городов, и 14 из них так и не смогли восстановить.
8. Застопорилось развитие многих ремесел, собственно как и развитие международной торговли.
9. Произошло резкое уменьшение численности населения, массовое бегство в свободные от ига районы. Если в период Киевской Руси князья находились в зависимости от народного веча, которое могло указать им и «путь чист» (т. е. изгнать), то теперь они приезжали в города с ханским ярлыком, а при необходимости с отрядом захватчиков.
Кстати, Сталин вошел в историю и сознание русских как Батый или Чингисхан, создатели гигантских евразийских империй, правящие путем грандиозного кровопролития.
Современные историки считают, что сама Российская империя родилась не из Киевской Руси, а из Орды, где чужое рабство было заменено на свое рабство. Именно неприятные для российского сознания исторические обстоятельства — византийские влияния, происхождение России от Орды, а также неспособность признать Киевскую Русь своим прародителем (Киев — матерь городов русских) — лежат в основе исторической травмы российского самосознания, до сегодняшнего времени создавая у россиян, даже знакомых с перевранной версией истории, комплекс исторической неполноценности.
В историческом плане «Русский Мир» — компенсаторная концепция вранья, громоздящегося на более раннее вранье, и постоянно генерирующая поэтому комплекс исторической неполноценности и агрессии — особенно по отношению к ближайшим соседям. Россия как бы мстит в настоящем времени Украине за то, что не она, а именно Киевская Русь выбрала погибель вместо рабства; за то, что сама вынуждена была создавать свое государство, не преодолевая рабскую покорность, а придумывая сомнительные героические сражения.
Историческая память русского народа постоянно переписывается, редактируется, изменяется и откровенно перевирается. В этом смысле историческая память как основа исторической идентичности «Русского Мира» постоянно меняется в угоду политической конъюнктуре при абсолютном отсутствии образа будущего. Нынешний «Русский Мир» суть способ беспрецедентной архаизации массового сознания россиян, весьма напоминающий и в чем то повторяющий имперскую мифологию «Триумфа воли» Лени Рифеншталь… В каком-то смысле пропагандистский «Третий рейх» — калька как с «Третьего Рима», так и с «Русского Мира», причем все они так или иначе чреваты ВОЙНОЙ.
Хотя концепция «Русского Мира» задействована правительством Российской Федерации в качестве внешнеполитической доктрины с начала 2000-х годов, то есть со времени президентства Путина, она имеет очень древние корни и впервые использована в памятнике древнерусской литературы «Слово на обновление Десятинной церкви» (XI век). В средневековых источниках она определяла цивилизацию Древней Руси, а также духовно-нравственные основы Русской православной церкви.
Для чего «Русский Мир» снова стал идеологией, заменившей с треском рухнувший коммунизм? Фактически это разновидность реваншизма, попытка восстановления русской имперскости, технология обмана и компенсации комплекса неполноценности, возникшего после развала СССР. Это вовсе не глобальный культурно-цивилизационный феномен, направленный на духовное объединение носителей русской культуры и речи, а — на пробуждение агрессивности масс, враждебности с соседями, засорения и деформации мозгов столько раз обманутых поколений. «Русский Мир» очень напоминает невыводимую плесень в путинском дворце.
С 2013 года «Русский Мир» стал главной идеологией власти для усиления ее легитимности и «окончательной победы» в политической борьбе, а конкретнее — в войне за Русский Мир. Современный вариант «Русского Мира» был провозглашена Путиным в сентябре 2013 года на заседании клуба «Валдай». Запад, по его мнению, погряз в пороках и всяческой скверне, забыл свою веру в угоду политкорректности и мультикультурализму. Россия же должна стать сияющей путеводной звездой, способной вывести Запад из мрака заблуждений, посеянных европейским Просвещением. «Почаще употребляйте это словосочетание — «Русский Мир», — призвал Путин ловивших каждое его слово творческих интеллигентов».
Для Путина «Русский Мир» стал суррогатом идеологии, призванной оправдать агрессию, насильственные действия России на Кавказе, в Молдавии, Крыму и Украине — действия, нарушающие все международные обязательства России в рамках ОБСЕ, СНГ, двусторонние договоры России и Украины, в частности большой Договор о дружбе 1997 года. Вот и нашли оправдание — «защита русских»…
Судьба «Русского Мира», держащегося на страхе, неотличима от судьбы большевизма, держащегося на насилии.
БОЛЬШЕВИКИ ДУРИЛИ НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ ЖАЛКИМИ ОБМАНКАМИ ПОСТРОЕНИЯ КОММУНИЗМА, ГЕБИСТЫ — ЖУЛЬНИЧЕСТВАМИ «РУССКОГО МИРА».
Важнейшей компонентой Русского Мира является «русская идея», которую можно рассматривать как прислуживание интеллигенции своей власти.
Идеология русской особости, русского национализма, русского патриотизма, русского империализма, русской ксенофобии, даже русской соборности была, как воздух, необходима российской власти, дабы держать народ в узде, превращать его в пушечное мясо, в покорное стадо, в «винтики» системы, в быдло, в зомби, в нищих и сирых. Иными словами, русская интеллигенция участвовала в перманентной войне власти с народом на стороне власти. Власти даже не было надобности создавать мощную идеологическую защиту своим непотребствам и грабежам — для этого находилось большое количество доброхотов-добровольцев сервильной «обслуги», так сказать, Верных Русланов. Почти все варианты «русской идеи» были способами обслуживания власти, которая использовала интеллектуальную элиту в собственных корыстных интересах. Эти варианты можно выразить одной фразой: «Идеал наших «патриотов-государственников»: православно-марксистская националкоммунистическая светскотеократическая либералРАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ Россия».
Самое страшное изо всего, что сегодня происходит в России, заключается даже не в наследовании нынешними правителями давних традиций унижения и порабощения народа, а в «служивости» мозга нации правителям страны. Вместо того, чтобы открывать народу глаза на природу власти, которая, кроме «гебистской прокатки» и грандиозной коррупции, мало чем отличается от старой, интеллектуалы и православная церковь идут ей в услужение, раз за разом возвращаются к обветшалой и замшелой «русской идее», облегчающей власти насиловать народ конспирологическими или мессианскими теориями и идеями «богоизбранности», «богоносности», «всеединства», «всемирности», «всеслужения», «особого пути», «русского Христа», «всечеловечного народа», «высшего служения» и т.п.
Место горькой и честной правды вновь и вновь занимают заигранные песни о патриотизме, национализме, державности, новом собирании земель, укреплении власти (особенно ее «вертикали»), перманентном «возрождении единого национального самосознания». «Русская идея» фактически стала программой экспансии и идеологии русского империализма, то есть «государственной имперской идеей».
Россия всегда была проблемой для самой себя. Русская интеллигенция губила Россию вне зависимости от политических убеждений: русские консерваторы — прожектами Великих Империй и «народных монархий», русские либертины — благостными коммунистическими утопиями и посулами «светлого будущего». Всё это, вместе взятое, именовалось неповторимым, уникальным, особым или «третьим» путем: Третий Рим, третий рейх, третий путь…
«Русская идея» с ее «национальной особостью», «самородным развитием», «третьим путем», «евразийством», раскачиванием между «народной монархией» — Тютчева, Достоевского, Победоносцева, Каткова, Зубатова, Солоневича — и разрушительным радикализмом — Нечаева, Кропоткина, народовольцев, Ленина, нынешнее болтание между коммунизмом и фашизмом — всё это плата за подобную разрушительную «идеологию», за ошибочные ответы России на вызовы истории, за «третий путь», за бесконечную череду исторических ошибок, за которые никто и никогда не извинился и которые никто не собирается признавать и исправлять. Сегодня, как всегда в прошлом, народные массы открыто и громогласно отвергают ценностные приоритеты личности, торжество права, либерализм, европеизацию, «дерьмократию» во имя «третьего Рима», «древлего благочестия», пресловутой стабильности — всё то же реакционное охранительство и всё та же юродивость, которой «славилась» средневековая Русь.
«Русская идея» выкристаллизовывалась в недрах средневековых представлений, из которых старец Филофей провозглашал «Третий Рим» в то время как наследие Византии и ордынского ига, жестокая беспощадность «Домостроя», «Измарагда», «Златоуста», холопство, палка и кнут, размазывание человеческой личности формировали национальный характер… На что уж любил русскую старину Иван Аксаков, один из отцов славянофильства и «русской идеи», и тот отказывался понять, как такую низкую, отвратительную мораль, как мораль протопопа Сильвестра, мог породить русский народный характер: «Казни сына своего от юности его, и покоит тя на старость твою, и даст красоту душе твоей. И не ослабляй, бия младенца: аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравее будет, ты бо, бия его по телу, а душу его избавляеши от смерти».
Идеологи абсолютизма — Москвы как Третьего Рима — вместе с идеологами православия (чаще всего одни и те же лица) пеклись не о свободе русского человека, не о праве и законе, не о духовной жизни нации, а о все тех же палке и кнуте, о могуществе государства, о подавлении любых проблесков свободомыслия.
Фактически староверы, старолюбы, раскольники, последователи Аввакума, позже хлысты, скопцы, террористы-народовольцы, большевики боролись с полнотой жизнью, с человечностью, с самим духом времени. Для одних самые незначительные попытки церковной реформы были «****ословием, ****облудием, ****одействием» «вы****ков римского костела», для других эволюция, вростание в культуру подменялись террором, насилием, беспощадной борьбой…
Когда в век Фрейда за образец для подражания выбирают Византию, Орду, Аввакума, «Домострой», то это симптом того, что Александр Блок очень точно выразил формулой «тяжелый русский дух, нечем дышать и нельзя лететь».
Увы, «русская идея» слишком часто оказывалась идеей самооскопляющей, хлыстовской, дремучей. Аввакум, подвижнически защищавший «старолюбие», звавший в борьбе за мракобесие в «огнь очищающий», воодушевивший сотни тысяч «милых русачков» на самосожжение; объявивший себя Иисусом Христом Кондратий Селиванов, кастрировавший не только себя, но и многих земляков… Алексей Еленский, возложивший на себя должность «непостижимого Отца светов» и предложивший правительству уникальную утопию кастрации всех под руководством уже кастрированных, реализованную в метафорической форме большевиками; наследники хлыстов и скопцов, сами большевики, замыслившие преодолеть человеческую природу, разрушить культуру и историю и на руинах старого мира возвести «светлое будущее» для «перерожденных людей», — разве всё это не мощные отголоски крайнего утопизма и реакционности еще до конца не выговоренной, но уже созревшей «русской идеи», противоестественного синтеза хлыстовства и псевдомасонства, скопчества и мессианства, дремучего сектанства и варварского «новаторства»?..
Русские апокалиптика и нигилизм, контркультурное опрощение Толстого, извечные гонения на свободную мысль — следствия русской эсхатологии, устремленности к концу и связанного с ней неприятия «лежащего во зле мира». Отрицая богатство, полноту, полнокровность и полноценность жизни, русский нигилизм легко вырождался в экстремизм, аскетизм, бегство от полноты жизни в фаланстеры. Все ждали апокалипсиса, а он давно существовал, им была российская жизнь. Всё, к чему с большими или меньшими потерями приходил Запад, от России требовало не просто надрывов и неимоверных страданий, всё давалось ей ценой не просто потерь, но — апокалиптических мук, страшных своей адской бесконечностью.
Даже Александру Пушкину, которого историк Георгий Федотов не безосновательно называл «певцом Империи и свободы», созидательная открытость Западу не воспрепятствовала открыто петь гимны подавлению польского восстания и новым завоеваниям России. Увы, даже Пушкин считал, что «в России с крепостным правом не так уж плохо, в иноземных странах — много хуже»! Особенно поэта шокировали Северо-Американские Штаты с их «демокрацией» и «нестерпимым тиранством». Конечно, можно сделать скидку на время, но, увы, мы обнаруживаем «родимое пятно» даже у самого светлого и европейского из русских поэтов. Даже у Тютчева, славянофильство которого сглажено западной образованностью и западным образом мышления, нахожу:
Но Восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец:
Первый в небе просветлеет
Брата старшего венец.
Именно Федор Тютчев в знаменитой «Русской географии» блестяще выразил идею русского империализма и открыто призвал к походу на Византию:
Москва, и град Петров, и Константинов град —
Вот царства русского заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временем судьбы их обличат…
Семь внутренних морей и семь великих рек!..
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая —
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское… и не пройдет вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.
***
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?
Раздайся, благовестный звон,
И весь Восток им огласися!
Тебя зовет и будит он:
Вставай, мужайся, ополчися!
В доспехи веры грудь одень,
И с Богом, исполин державный!..
О, Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный!
Тютчев стал гениальным выразителем русской имперскости. Он писал: Россия — «знаменатель», славянские страны — «дроби»; «великая Греко-российская Восточная империя»; «империя — принцип. Она неделима». Тютчев пророчествовал, что по окончании восточной войны 1853 года России предстоит стать чем-то исполинским и окончательным, чему нет имени, и заклинал: «Да будет так!». В его письме к Ивану Аксакову проскальзывает даже такое неприличие, нарушающее всяческую политкорректность: «Усобица на Западе — вот наш лучший политический союз… Очень было бы назидательно и даже эффектно, если б с Рима загорелся Запад». Задача имперской России, в сущности, проста: «открыть в Европе новую эру». Три главные идеи империалистических трактатов Тютчева, этого Московского Исайи: закат Европы, объединение славян в единую Державу, и эта Великая Держава под эгидой России спасет Запад.
В набросках к «России и Западу» Тютчев пророчествовал: «Движение, потрясающее в настоящее время Запад, найдет свое разрешение и предел лишь тогда, когда увидят православного папу в Риме, подчиненного светской власти православного императора в Константинополе».
Уже в наши дни эти идеи получили сатирическую окраску: «Где бы я ни ехал в танке, всюду мой любимый край!».
Я уж не говорю о том, царизм и шовинистическая реакция использовали поэтический гений Тютчева во время подавления польского восстания в своих агитационных целях. Тогда Тютчев героизировал кровавую расправу графа Муравьева, даже в России прозванного «вешателем».
Реагируя на заявление Тютчева о том, как однажды российский император появится в Риме как законный глава вселенской христианской церкви, западные публицисты и мыслители характеризовали его как манифест московского панславизма и словесное выражение тщеславия и спеси.
СЛАВЯНОФИЛЫ
Увы, параллельно с Тютчевым подобные идеи развивали почти все славянофилы, Ф. М. Достоевский, Н. Я. Данилевский, В. И. Ламанский, Н. П. Гиляров-Платонов, Н. Н. Страхов, К. Н. Леонтьев, В. В. Розанов, И. Л. Солоневич и многие, многие другие.
Главные идеи русских славянофилов лежали в тютчевской колее: «особость», «самородное развитие», «избранничество», общинность, соборность, мессианство, этатизм, противопоставление Западу…
К. С. Аксаков: «На Западе души убивают, заменяясь усовершенствованием государственных форм, полицейским благоустройством; совесть заменяется законом, внутренние побуждения — регламентом, даже благотворительность превращается в механическое дело; на Западе вся забота о государственных формах. В основании государства русского: добровольность, свобода и мир».
Запад для России — торжество внешнего закона, а здесь подавай «закон внутренний». На Западе «всё построено на насилии», в основании государства российского — добровольность, свобода, братство, духовность, мир.
Дальше — больше… Русская образованность — высшая ступень западной, русский ум универсальней, натуральней, синтетичней и целостней западного. Вот уж воистину «лучшее, что в мире, это — мечта»… Русский народ — самый невоинственный, самый миролюбивый, народ-освободитель, народ-святой. Славянофилы считали умственное развитие Запада безусловно ненормальным и фантастически идеализировали всё русское, особенно русскую патриархальность, я бы сказал — дремучесть. Тот же Аксаков писал: «Личность в русской общине не подавлена, но только лишена своего буйства, эгоизма, исключительности. Свобода в ней, как в хоре».
Славянофилы относили индивидуализм, юридизм, лигитимность, аристократизм ко тлетворному духу Рима, а русское беззаконие, казнокрадство, коррупцию, бесправие называли «Россией Христа», а не «Россией Ксеркса»…
Славянофильство начиналось национализмом, а кончилось шовинизмом, начиналось с критики Запада и народопоклонства, а кончилось манией преследования и восхвалением пороков русского народа. Хомяков не отрицал Запад, а лишь фантастически идеализировал всё русское, позже Катков объявил Россию идеалом, не подлежащим критике, а православие — святым потому, что оно есть достояние русского народа.
Утопизм, национальная мифологичность, всемирная отзывчивость, спасение мира, хлестаковщина, маниловщина, эсхатологичность, самообман, самодовольство всегда были неотъемлемыми чертами русского характера и русской идеи, но больно уж концентрация высока…
Как засвидетельствовал Александр Янов, славянофильство 1830-50 годов, впервые обожествившее нацию, лишь на пару десятков лет отстало от взрыва германского тевтонофильства 1810-х. Сменивший его империалистический и протофашистский панславизм Данилевского был своего рода русской версией империалистического пангерманизма.
ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ
«Загнивание» мещанской Европы, — это общее место «русской идеи», — особенно ярко выразил Федор Михайлович Достоевский: мы, русские, передовые, потому что отсталые, до буржуазного загнивания не развившиеся. Бюргерство, которое, согласно Гёте, создало великую культуру Европы, по Достоевскому, закрыло небо и звезды. Русские — самый духовный народ, несовместимый с мещанством, накопительством, личным интересом: «…Эта мировая тенденция современной цивилизации не имеет власти над Россией и русским народом, мы другого духа, она есть лишь явление Запада, народов Европы». А раз русские не такие, как все, раз земля нас не интересует, — только небеса, — то появляется соблазн думать, что мы не только бескорыстные, но и исключительные, богоносные, что в нас — спасение мира, что и живем мы только для того, «чтобы стоять во главе народов, приобщать их всех к себе воедино и вести их в согласном хоре к окончательной цели, всем им предназначенной». Достоевский не звал к завоеванию всего мира огнем и мечом, но он хотел подчинить весь мир русскому духу. Не знаю, что хуже… Впрочем, и о мече у Достоевского хватает…«Нам нужна война и победа». — «Россия, особенно теперь, самая сильная из всех стран в Европе». — «Об такую силу разбилась бы вся Европа». — «Россия удивит мир». — «Россия непобедима ничем в мире».
Но вот что интересно: смиренное «всеслужение» русского народа человечеству, «спасение» последнего русскими невозможно без войны. «Константинополь должен быть наш» следует понимать в расширительном смысле, и Достоевский не только не скрывает этого, но в своей апологии войны детально расшифровывает эту свою мысль: «Восточная война сольется со всеевропейскою, и даже лучше будет, если так разрешится дело. О, бесспорно страшное будет дело, если прольется столько драгоценной человеческой крови… Но пролитая кровь спасет Европу».
«Человечество любит войну: тут потребность… Долгий мир ожесточает людей, производит разврат». — «Война очищает зараженный воздух, лечит душу, прогоняет позорную трусость и лень». — «Без войны провалился бы мир или, по крайней мере, обратился бы в какую-то слизь, в какую-то подлую слякоть, зараженную гнилыми ранами». — «Война необходима… Это возмутительно, если подумать отвлеченно, но на практике выходит, кажется, так». Всё это, увы, — Достоевский…
А христианство? «Христианство само признает факт войны и пророчествует, что меч не пройдет до кончины мира… Война разбивает братолюбие и соединяет народы». В этом оправдании войны скрыт софизм, достойный Великого Инквизитора. Что «пролитая кровь спасает», доказано жертвою Голгофы. Но освящать именем Христовым пролитие не своей, а чужой крови — значит не с Христом распинаться, а распинать Христа; освящать войну, всемирное человекоубийство, именем христианства — значит распинать Богочеловека в Богочеловечестве.
Завоевание Константинополя, по Достоевскому (как ныне по Жириновскому), только первый шаг России в Азию по следам всех великих завоевателей, ибо только там, в Азии, над колыбелью и гробом человечества возможно последнее всемирное единение человечества, всемирная монархия. И Достоевский предсказывает для России «необходимость в захвате Азии», — «В Азию! В Азию!» — как будто бредит он в предсмертных дневниковых записях. — «Пронесется гул по всей Азии, до самых отдаленных пределов ее. Пусть в этих миллионах народов, до самой Индии, даже в Индии, пожалуй, растет убеждение в непобедимости Белого Царя и в несокрушимости меча его… Имя Белого Царя должно стоять превыше ханов и эмиров, превыше Индейской императрицы, превыше даже самого калифова имени».
Только Россия бескорыстна, и русский царь — освободитель, и народ наш — средоточие древних верований и надежд, и вера наша — лучшая и единственная, чуждая лицемерия и ханжества, и строй наш — высшее единение царя и народа, и юродивые наши — Ильи Муромцы, подвижники правды, и Царьград должен быть наш, ибо Россия достойна «пупа земли» и выхода на простор, дабы дохнуть вольным воздухом морей и океанов (вырос великан!) — и всё это только на двух страницах «Дневника писателя», отвлекшегося думой о Константинополе, который еще «не наш»…
Да, Достоевский вожделел колониальных завоеваний — не только Константинополя, он требовал приумножить землицы и в Средней Азии, и на других рубежах… При всем том — непременная фразеология, столь широко используемая нашими «интернационалистами»: «святая земля», «великодушные цели», «великая цельность», «всемирная отзывчивость», «любовное общение с другими народами»…
Сам термин «русская идея» тоже часто приписывают Достоевскому, видевшему в ней синтез всех лучших идей, именно из нее Достоевский выводил «всемирную отзывчивость» русских и их способность принять в себя идею всечеловеческого единения. Если практика — критерий истины, то реалии русского коммунизма и нынешнее впадение России в фашизм являются иллюстрациями и «отзывчивости», и «личностного начала», и «единения» путем закабаления…
Черносотенцы и Ленин нередко говорили языком Достоевского, в этом они были его прямыми наследниками… Образ Шатова замечателен тем, что в нем соединяется революционная и «черносотенная» стихия, обнаруживается родство этих двух стихий. Русский революционер-максималист и русский «черносотенец» часто неотличимы, черты сходства между ними поразительны. И оба одинаково соблазняены народопоклонством. Народная стихия мутит их разум, поражает и разлагает их личность. И тот, и другой — одержимые.
Не случайно в недрах русского народа народилось хлыстовство, явление очень национальное, характерно русское… Русская религиозность, когда она принимает экстатические формы, всегда почти обнаруживает хлыстовский уклон.
Вместо чувства жгучего стыда — стыда за тысячелетнее холопство народа, стыда за то зло, которое причинила Россия другим народам, стыда за постыдную историю захватов и покорений — самовосхваление и лесть, то есть самые сильные растлители, какие только измыслил человек. Восхвалением и лестью не служат порабощенному народу, а продлевают его рабство. Народопоклонством не возвеличивают, а унижают. Не в результате ли этих вековых одических песнопений «всечеловечный народ» с немыслимой легкостью пошел вначале на ленинские уловки, затем на сталинские бойни и ныне на путинское разворовывание страны? Не из-за песен ли сирен стал глух и слеп?
Порой кажется, что всё, что мы наблюдаем сегодня — первые места России по самым гнусным показателям, обернувшиеся поражениями «победы», памятники палачам и непохороненные жертвы, матери-одиночки и беспризорники, спившиеся мужчины, африканский средний возраст населения, возрождение культа некрофила Сталина, клептократический путинский режим, поддерживаемый «передовой интеллигенцией» — всё это и многие иные непоребства являются расплатой за такие «русские идеи» и за народные восторги, с ними связанные. История свидетельствует, что ничто на свете не остается безнаказанным и что за все непотребства — материальные и духовные — рано или поздно —надо платить.
НИКОЛАЙ ДАНИЛЕВСКИЙ.
В «России и Европе» Н. Я. Данилевского перед нами разворачивается все та же «русская идея», но в своем самом опасном варианте — квазинаучном, протофашистском. Cлавянская раса предстает перед нами как «арийская», а российско-германо-романское противостояние — как конфликт «избранного» народа с «неизбранным». Без пяти минут «Моя борьба» в сочетании с Хаусхоферовской геополитикой.
Главные принципы, положенные в основу этой книги, — всё те же избранничество, охранительство, средневековая культурная автаркия. По Данилевскому, в истории нет места общечеловеческой культуре, нет места общечеловеческой истории — есть только культурно-исторические типы по образу и подобию видов животного царства. И, как в животном царстве, существует иерархия этносов: так славяно-русский тип рано или поздно должен оказаться высшим. Естественно, как высшему, ему дано лучше и раньше Западной Европы разрешить все социальные проблемы. Не случайно Данилевский одну из глав своей книги назвал следующим образом: «Европейничание — болезнь русской жизни».
«Россия и Европа» — не столько еще один катехизис славянофильства, сколько расистское возвеличивание славянского типа над остальными народами, «теория» не элиты, а «высшей» расы, наиболее совершенного человеческого типа, национальной исключительности как таковой.
Позже, следуя духу заветов Н. Я. Данилевского, русские шовинисты, упреждая Адольфа Алоизовича, заговорят о ликвидации Австро-Венгрии и возвращение Подъяремной Червонной Руси (Галиции) в Русское государство, а также об освоении Карпато-Дунайских земель, то есть о движении великого славянского государства в сторону австрийских и венгерских земель.
Шаг за шагом в «науку» Данилевского встраивается и усиливается положение об особом характере и особых путях развития русской культуры, отличных от западноевропейских, а также утверждение о незыблемости государственных и идеологических устоев самодержавного строя. Пережитки далекого общечеловеческого прошлого — сельскую общину и крестьянский надел — Данилевский рассматривал как экономическую основу, а также как «нравственную силу» и «экономический идеал» славянского культурно-исторического типа.
По Данилевскому, главная народов романо-германского типа — «насильственность», проявляющаяся абсолютно во всем: в угнетении других народностей, в подавлении чужой воли, в религиозной нетерпимости, в отрицании всяких авторитетов, в крайнем индивидуализме. Данилевский нетерпим к западной демократии, которая, по его убеждению, обусловила кризисную нестабильность общества и наличие непреодолимого саморазрушительного начала. Демократия чревата революцией, военной диктатурой и… авторитаризмом: «Хотя демократия, всеобщая подача голосов, означает владычество всех, но в сущности она значит также точно владычество некоторых, как и аристократия».
Одна из центральных политических идей Данилевского состоит в том, что русский Государь «есть живое осуществление политического самосознания и воли народной, так что мысль, чувство и воля его сообщаются всему народу процессом, подобным тому, как это совершается в личном самосозерцательном существе». Выражение воли русского народа — самодержавный политический режим, а никак не «конституционные вожделения» русской либеральной прессы.
Хотя европейские нации и завоевали гражданскую свободу, они «имели несчастие пройти через феодализм, по большей части утратить необходимую для этой свободы почву, — право на землю, на которой живут»: западноевропейские общества «завоевали в полном объеме свои личные права от своих завоевателей, но земля осталась во власти этих последних; а это противоречие с неизбежностью ведет к такому противоречию, которое грозит всеобщей гибелью и разрушением». То есть в России право народа на землю есть, а на Западе — нет…
Если главной чертой «психического склада» народов романо-германского культурно-исторического типа является «насильственность», то главная особенность славянско-русского характера, по Данилевскому, — «терпимость», «прирожденная гуманность», «соборность». Особенность русского народа «состоит в огромном перевесе, который принадлежит в русском человеке общенародному русскому элементу над элементом личным, индивидуальным». Если западные государства — «механические», то Россия — «органическая» и «целая».
«Европейничание», «заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву», стремление смотреть на явления внутренней и внешней жизни сквозь «европейские очки» оценивается Данилевским как «болезнь русской жизни».
Славянской «богоизбранности» дело не кончается. Борьба славянского и романо-германского культурно-исторических типов оказывается продолжением извечной борьбы между «градом земным» (Европа) и «Градом Божиим» (Россия).
ЕВРАЗИЙЦЫ
Под евразийством обычно понимают еще одну русскую идеологию, объясняющую русскую государственность и цивилизацию, как синтез европейских и азиатских компонентов, дающих России неповторимую самобытность, делающих ее особой, единственной в своем роде евразийской цивилизацией. Евразийцы представляли Россию как уникальную культурную целостность, радикально отличающуюся от других аналогичных целостностей. Евразийцам принадлежат концепции «особого пути» России, воссоединения империи, «опорного стержня», поддержки крепостничества как скрепы, возвращения к традиционным ценностям в духе иерархии, воинской доблести и, главное, служения власти.
Евразийцы продолжили охранительную политическую традицию, берущую начало в славянофильстве и особенно в творчестве Константина Леонтьева. Евразийцы видели предназначение России в синтезе европейской цивилизованности и азиатской самобытности, но на практике почему-то всегда получалось иное: не взаимодействие и диалог культур, но перманентная война власти с народом, закабаление последнего, восточный деспотизм на западных просторах…
В отличие от славянофилов, евразийцы противопоставили европоцентризму, «европейскому превосходству» русский изоляционизм и партикуляризм. Переворачивая политические реалии с ног на голову, они объявили 1917 год результатом насильственной европеизации России. Следуя в русле «русской идеи», образцом для «Святой Руси» были объявлены не Афины или Рим, не современный Запад, но Византия и Золотая Орда при особой роли православия.
Россия, как Евразия, представляет собой геополитический континент, особый неевропейский мир, населенный многими народами, причем этот континент первоначально объединяли монголы, а затем их сменили русские.
Евразийство представляло собой странную помесь руссоизма и толстовства, просвещенческой идиллии и сермяжности, революционного пафоса и «древлего благочестия». Г. В. Флоровский имел все основания уже в начале 20-х годов характеризовать грезы евразийства как «великий самообман», а его судьбу — как «духовную неудачу».
Сами евразийцы не отрицали своего идейного родства ни с большевиками, ни с итальянскими фашистами. Об этом писал, в частности, Н. Трубецкой. В коллективном труде «Евразийство» фашизм оценивался положительно — как попытка создать устойчивый противовес парламентарно-демократической системе. Фашистская революция, по мнению Трубецкого, уступает по своему историческому значению только революции большевиков в России. Оба государства, советское и итальянское, отвечают духу времени: демократия — реликт ушедшей либерально-позитивистской эпохи.
Сближение евразийства с фашизмом и коммунизмом было обоюдным. В 1929 году Н. Чхеидзе уповал на превращение ВКП(б) в партию евразийцев, а антикоммунистический критицизм издателей «Евразии» естественным образом переродился в очарование большевистскими преобразованиями России с последующей вербовкой некоторых идеологов евразийства выучениками «железного Феликса».
Еще одним русским интеллектуалом, много писавшем об русской «особости» и «избранности», а затем воспевшим фашизм стал Иван Ильин. Его перу принадлежат панегирики рождающемуся фашизму в Германии, которые не требуют комментариев: «Что cделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе. Этот процесс в Европе далеко еще не кончился; червь будет и впредь глодать Европу изнутри. До сих пор европейское общественное мнение все только твердит о том, что в Германии пришли к власти крайние расисты, антисемиты; что они не уважают права; что они не признают свободы; что они хотят вводить какой-то новый социализм… Вряд ли нам удастся объяснить европейскому общественному мнению, что все эти суждения или поверхностны, или близоруки и пристрастны. Демократы не смеют называть Гитлера «узурпатором»; это будет явная ложь. Сторонники правопорядка должны прежде всего отметить стремительное падение кривой политических убийств во всей стране».
Дух национал-социализма, пишет Ильин, не сводится к «расизму». Он не сводится и к отрицанию. Он выдвигает положительные и творческие задачи. И эти творческие задачи стоят перед всеми народами. Искать путей к разрешению этих задач обязательно для всех нас. Заранее освистывать чужие попытки и злорадствовать от их предчувствуемой неудачи — неумно и неблагородно. И разве не клеветали на белое движение? Разве не обвиняли его в «погромах»? Разве не клеветали на Муссолини? И что же, разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше?
Подобных взглядов придерживался и Иван Солоневич. Даже попав из лап ЧК в лапы гестапо, он считал, что только «Германия может уничтожить коммунизм и помочь развертыванию национальной революции в России, установлению там народно-монархического строя». Солоневич не скрывал благожелательного отношения к Гитлеру и фашизму. Будь у русского студенчества винтовки летом 1917 года, писал он, «то и кронштадтскую матросню, и петербургскую солдатчину, и гоцлибсердановскую совдеповщину мы бы раскатали так, что от них бы ни пуха ни пера не осталось». Далее начинается патетика: «Вот так, как итальянская молодежь под предводительством Муссолини и германская под предводительством Гитлера раскатала итальянскую и германскую сволочь. Вот это именно и был русский фашизм. Насчет фашизма мы запоздали очень сильно». Звучит — как заключительный, вагнеровский аккорд русской идеи!
Вплоть до нападения Германии на СССР Солоневич питал надежду, что Гитлер может оказаться тем человеком, который излечит Россию от постигшей ее тяжкой хвори. Он даже создал «Российский национальный фронт», призванный объединить всех русских эмигрантов, «готовых под знаменами фюрера выступить в поход против большевизма». Даже после нападения Германии на СССР Солоневич выступал с лекциями перед русскими эмигрантами, призывая их помочь Гитлеру в «борьбе с большевиками за освобождение России» и писал статьи в поддержку «освободительного» похода фюрера.
По мнению Юрия Нестеренко, евразийство — генетический дефект русского ордынства, в лучшем случае — похмельный синдром азиатчины с ее ксенфобией и автаркией.
Нынешняя Россия действительно во многом является наследницей сокрушительного азиатского влияния татаро-монгольщины, превратившей свободные княжества в Московскую Орду, то есть в чуждую Европе тоталитарную азиатскую империю «со сложной иерархией холопов и рабов», с «выбором — нижайше расстилаться или высочайше попирать». Именно орда привела к нивелированию личности, торжеству холопства и страху низов перед тиранией верхов и верхов перед бунтом низов, и вытекающему из этого страха торжеству лжи и лицемерия в отношениях между разными уровнями социальной иерархии.
Опасность особой национальной идеи в современном многополюсном мире заключается в первобытном, племенном эгоизме и зашоренности. Когда мир внутренне связан огромным количеством уравновешивающих сил и обязательств, национальный эгоизм может стать тормозом развития.
По мнению Юрия Нестеренко, евразийство — генетический дефект русского ордынства, в лучшем случае — похмельный синдром азиатчины с ее ксенфобией и автаркией.
Нынешняя Россия действительно во многом является наследницей сокрушительного азиатского влияния татаро-монгольщины, превратившей свободные княжества в Московскую Орду, то есть в чуждую Европе тоталитарную азиатскую империю «со сложной иерархией холопов и рабов», с «выбором — нижайше расстилаться или высочайше попирать». Именно орда привела к нивелированию личности, торжеству холопства и страху низов перед тиранией верхов и верхов перед бунтом низов, и вытекающему из этого страха торжеству лжи и лицемерия в отношениях между разными уровнями социальной иерархии.
Опасность особой национальной идеи в современном многополюсном мире заключается в первобытном, племенном эгоизме и зашоренности. Когда мир внутренне связан огромным количеством уравновешивающих сил и обязательств, национальный эгоизм может стать тормозом развития.
Свидетельствует Людмила Улицкая: «Почему все страны живут без национальной идеи, а у нас государство вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности по отношению к народу — обеспречивать пристойный образ жизни, социальные службы, защищать стариков, инвалидов, сирот, — разводит скучную демагогию о какой-то национальной идее? Весь этот треск о национальной идее — только от нежелания и неспособности государства отвечать на вопросы, почему наш народ так бедно и плохо живет, имея богатейшие недра, огромные сельскохозяйственные площади и много профессиональных людей».
ИВАН СОЛОНЕВИЧ
Я уже писал о Иване Солоневиче, как прислужнике нацизма, но это не помешало ему быть ярым приверженцем «русской илеи». Он не уставал утверждать, что «Российская империя, даже в ее нынешнем, изуродованном и залитом русской кровью лике, есть результат самой высокой государственной культуры, какая только была на земле со времени падения Римской империи». Русский царизм был русским царизмом: государственным строем, какой никогда и нигде в мировой истории не повторялся.
В 1930-е годы Солоневич разработал учение о народной монархии, которая якобы является идеалом русского государственного устройства. Такое государственное устройство существовало в России до реформ Петра и характеризовалось единением самодержавия и самоуправления. После свержения большевиков именно народная монархия [здесь можно было бы добавить — Владимира Владимировича Путина] должна стать самой эффективной формой государственного устройства России. Здесь, правда, сама собой напрашивается мысль о подсознательном плагиате: не скалькировал ли Солоневич свою «народную монархию» с «народного государства» братца Адольфа? И не оттого ли — от попытки скрыть плагиат — все дальнейшие самооправдания?
О главной работе своей жизни Солоневич писал, что в ней он стремился показать «своеобразие русской психологии и русской истории и дать конструктивную идею, которая была бы основана на реальностях прошлого, а не на отсебятинах о будущем…». На самом деле в этой книге в наиболее чистой форме представлена имперская программа национального возрождения, развиваемая до Солоневича длинной чередой русских мыслителей, прежде всего Ф. И. Тютчева, Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, В. И. Ламанского, В. В. Розанова, Л. А. Тихомирова, И. А. Ильина.
Согласно Солоневичу, русский народ — единственный в мире — построил имперскую государственность, в рамках которой все племена и народы чувствовали себя наравне с «имперской нацией»: если хорошо, то хорошо всем, если плохо — то также всем одинаково. Поэтому идея народной (бессословной) монархии, опирающейся «на мужика и служилый люд», является своего рода идеалом русского государственного устройства.
«Русская национальная идея, — писал Солоневич, — всегда перерастала племенные рамки и становилась сверхнациональной идеей, как русская государственность всегда была сверхнациональной государственностью». Только почему-то на практике эта идея неизменно претворялась то в войну Помазанников Божиих против собственного народа, то в русский большевизм, то в русское черносотенство, то в профашистские симпатии самого Солоневича.
Претендуя на объективность, Солоневич представлял самые мрачные века русской истории, включая зверства Ивана Грозного, русский раскол и русскую смуту как чистую народную монархию, как духовный и нравственный подвиг, как лучшую в мире систему взаимоотношений царя и народа.
Оказывается, Российская империя не строилась огнем и мечом, не было ни братоубийственных походов Ивана Грозного, ни кровавого завоевания Казани и Астрахани, ни захвата татарского Крыма, ни бесконечных сибирских, кавказских и среднеазиатских войн — Российская империя выросла, главным образом, на базе стремления к объединению всех народов империи.
Главная идея Солоневича — природная естественность и историческая гармоничность царского самодержавия в православной России, где личная судьба царя спаяна воедино с судьбой нации. Естественно, как и другие русские мыслители, Солоневич считал, что «самодержавие в России принципиально отличается от западного абсолютизма, введенного у нас Петром I. Западный абсолютизм — это диктатура закона, русское самодержавие, по определению Владимира Соловьева, “диктатура совести”».
Русский царизм был русским царизмом: государственным строем, какой никогда и нигде в мировой истории не повторялся. В этом строе была политически оформлена чисто религиозная мысль. «Диктатура совести», как и совесть вообще, — не может быть выражена ни в каких юридических формулировках, — совесть есть религиозное явление.
Теорию демократии Солоневич считал «импотентной бессмыслицей» и связывал ее исключительно с еврейскими влияниями. У нас, в России, может быть только «диктатура совести, диктатура православной совести», она и есть — «народная или соборная монархия». Эта «соборная монархия» у Солоневича обозначает не тысячелетнюю необъявленную войну русских князей и царей с русским народом, но «совершенно конкретное историческое явление, проверенное опытом веков и давшее поистине блестящие результаты: это была самая совершенная форма государственного устройства, какая только известна человеческой истории. И она не была утопией, она была фактом».
В отличие от нынешних своих наследников, Cолоневич не скрывал русского империализма и открыто признавал: «немцы — националисты, а мы — империалисты… Империя — не только наш долг, но это есть условие бытия нашего». И, учитывая ошибки своих учителей и современников, заключал: «Мы должны вернуться более сильными… Очень современно и своевременно…
Чего у Солоневича не отнять, так это прогноза о неизбежной смене большевизма фашизмом после изгнания «сволочи». Правда, того, что строительство фашизма окажется в руках перекрасившейся большевистской «сволочи», не мог себе представить даже наш последний монархист…
Это все мы читали.
Ты, Дима, лучше объясни, что такое украинский мир и чем он лучше.
Про него много говорят в последнее время, но никто объяснить не может.
Об украинском мире спросите украинцев, а современный русский мир похож на табун зашоренных лошадей, несущийся к обрыву. Это вижу и попытаюсь Вам доходчиво объяснить.
Человек, одержимый одной единственной идеей, зашоренной лошади подобен и ходит чаще всего кругами.
Юрий Татаркин
Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире — это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме самого себя.
Карлос Кастанеда
Я органически не приемлю словосочетания «ты не прав». По многим причинам — безосновательного и непрошеного судейства, выносящего верховные вердикты; бесконечности понятия правоты; претензии на божественность… Еще — потому, что самоуверенность невежды с зашоренными глазами, всегда говорит нам: «Ты не прав!»
Зашоренность — это дремучесть, ограниченность, зомбированность, духовная неразвитость, узость взглядов, некритичность, органическая неспособность выйти из плена стереотипов или из наезженной колеи.
Зашоренность — это неспособность воспринять иную точку зрения, нежелание видеть противоречащие ей факты и прислушиваться к разумным доводам. Зашоренность — неумение мыслить самостоятельно, склонность смотреть на мир широко закрытыми глазами, идеальный инструмент ограниченности мировоззрения. Зашоренность означает узкий кругозор и примитивность восприятия. Зашоренность — первейший признак ущербности сознания, кандалы тщеславия,
«Люди, ослепленные своей гордыней, своими деньгами, своим положением в обществе, напоминают зашоренных лошадей, бегущих за своей важностью и значимостью… Люди видят и слышат только то, что соответствует их желаниям».
Есть два источника зашоривания: ограниченность персонального ума, ведущая к самозашориванию, и восприимчивость к пропаганде, ведущая к зобированию. Ограниченный ум сам выстраивает для себя границы восприятия. Узость мышления — это выбор самого человека. Зомбирование — промывание мозгов, облегчающее власти превращать людей в послушный и мычащий рабочий скот. У некоторых народов привычка поддаваться «дрессуре» так въелась в сознание, что власти требуются минимальные усилия для достижения своекорыстных целей. Впрочем, не такие уж и малые. Пропаганда ныне в цене, страна вышла на первое место в мире по финансированию пропаганды — под 100 млрд. руб. в год… Такие суммы г-ну Геббельсу не снились в самыз счастливых снах.
Музыкант Леонид Максович Ганелин пишет: «Зашоренность, — это не только отрицание духовного мира, а такое состояние души, когда вопросы о смысле жизни, о сущности материи и духа, о тайнах Земли и Космоса просто не возникают. Не возникает и множество других вопросов. Человек совершенно перестает удивляться. Его ничего не интересует. Он становится безынициативным, пассивно-агрессивным и тупым».
Я бы сказал, что зомбирование — это деформация человеческого сознания в угоду власть предержащих, и чем тоталитарнее власть, тем мощнее зомбирование. Зомбирование тем опасней, чем глубже в подсознание «паствы» проникают «пастыри», ведущие за собой «стадо».
В широком смысле под зомбированием следует понимать насильственно внедренную в сознание человека систему стереотипов, напрочь лишающую его свободы и самостоятельности в принятии персональных решений — фактически обращающую человека в биоавтомат, психологически управляемый властью в угоду ее интересам. Зомбированный человек как бы находится в состоянии перманентного гипноза и фактически не ведает, что творит. Озлобленные зомби, ненавидящие всех остальных, — тех, кто не входит в их стаю, — становятся не просто слепыми орудиями в руках власти, но активными переносчиками зомбоинформационного вируса, то есть носителями информационной патогенности.
Зомбоящик действительно способен превратить легковерных мало думающих людей в орущую протоплазму с флагами в руках и с пеной на губах. И тогда жены действительно начинают отказываться от своих погибших мужей-солдат, родители своим молчанием отказываются от своих оказавшихся в плену сыновей, а дети приходят на могилы погибших отцов с портретами тех, кто их бросил в огонь или утопил…
Тодор Дичев назвал зомбирование легализованным сатанизмом и психотронным рабством, для борьбы с которым необходима длительная и комплексная реабилитация, далеко выходящая за пределы самообразования, просвещения и терапии. Если технология зомбирования отточена властью до совершенства, то технология реабилитации все еще находится в зачаточном состоянии. Иными словами, стереть зомбирующую программу в сознании и особенно в подсознании человека на порядки сложнее, чем такую программу записать.
Зомбирование часто сопровождается самовнушением, то есть развитием патологических убеждений персонального характера. В одном из своих телеэкспериментов Тодор Дичев выяснил, что физиологические последствия телевизионного зомбирования в принципе способны привести к резкому сокращению продолжительности жизни.
Среди массовых способов зомбирования или программирования психики телевизионные — самые опасные. Во-первых, они подвергают разрушающим внушениям многомиллионную аудиторию. Во-вторых, телевизор усиливает мощь внушения в 25-30 раз. В-третьих, некоторые технологии внушения, например, использование специальных фраз и приемов экстрасенса, действуют на сознание как настоящие кувалды, не вызывая при этом подозрений у доверчивых людей. А эти фразы-кувалды, специальные наркотические ритмы, щекотка эмоций, многократно усиленные телевизором, блокируют важнейшие центры мозга, затмевая сознание телепациентов и «выключая» их из реальности.
Мы даже не сознаем беспредельность возможностей зашоривания и деформации сознания «стада» хорошо отлаженной пропагандой. Талантливые телеведущие вполне способны конкурировать с экстрасенсами по части глубины проникновения в подсознание и нарушения в организме привычного порядка вещей. Эйфория, страхи, ложные ощущения облегчения, эксплуатация эмоций способны не только полностью блокировать разум, но радикально менять гормональное равновесие, состояние сосудов сердца и мозга, причем последствия таких «обработок сознания» или его «программирования» носят долговременный характер и нередко ведет к органическим поражениям. Установлено, что после телевнушений клетки человеческого организма становятся как бы безвольными и словно под гипнозом начинают автоматически выполнять программы, команды и резонансные распоряжения телевизионного или экстрасенсорного властелина. Поэтому в организме наступает хаос и разрушение. Это как бы своеобразный телевизионный СПИД, который специалисты иногда называют биоэнергетическим нейроэндокринным иммунным дефицитом (БЭНЭИДом).
Мы уже забыли о колоссальных, титанических усилиях, направленных на денацификацию немцев и демилитаризацию японцев. Говоря о ближайшем политическом будущем, многие как-то упускают из виду проблему массового одурманивания и социальной деструкции народонаселения на огромных территориях. Да и возможен ли в принципе возврат к адекватности из Зазеркалья, в котором пребывает большинство населения, живущее в своем ирреальном мире и не желающее ничего менять?
Почти никто не задумывается о последствиях долговременной и злонамеренной обработки сознания народа, о принципиальной возможности замены лжи правдой. А ведь с очень большой вероятностью никто и ничто не заставит огромные количества людей воспринимать реальность как она есть, а не как велит телевизор. Потому что уже в наши дни многие страны и империи распались именно по этой причине — полной деградации зомбированного и запуганного террористической властью населения.
Лошадиные шоры — универсальное средство всех тоталитарных режимов: куда вас направят, туда и бегите. Шоры и вожжи — главные инструменты управления «советским человеком», к которым он не только привык, но даже находил их полезными и удобными. Главное, чтобы поводки не натирали, как считал у Г.Вадимова Верный Руслан. Потому-то большевики столь интенсивно ликвидировали широкосмотрящую интеллигенцию, заменяя ее йехулигенцией, дабы не посматривала по сторонам, не проявляла интереса к духовному и широкому миру, не задавала неудобных вопросов.
Зашоренность совершенствовалась, получала государственный статус и через школу могла себя прекрасно воспроизводить, государство ее старательно холило и опекало: нам не надобны умные, нам надобны верные…
Тишина на погосте Трымавпа…
Даже Юра не забредает в поисках нового сутенера. И Плохиш перестал приплясывать.
Что это? К артобстрелу? Птиц не слышно. Пнуть что-ли Адмирала… Может хоть он огласит окрест хриплым курлыканьем напоминающим звуки канализационного коллектора?
Скучно тебе, мой еврейский братишка Вадик-садик огородный ты наш?
А чего на два мои вчерашние письма тебе не отвечаешь тогда.
Первое:
Yuras_Adamov (Юрий Мельник из Харькова)
04.09.2022 в 23:54:
— Вади-им, Вадимчик!!! Ой, оборжаться МОЖНО!
А тут из себя крутого Никиту строил, грозного Сизигмунда, мощного Николая, А САМ СМЕШНЫМ ВАДИМОМ ОКАЗАЛСЯ!
Нет, у меня просто пресс болит уже от смеха!
Шинха тоже из себя благородного Карбивского корчил по фамилии, а сам смешнючим Годзиком оказался!
Наверняка когда Админ озвучит фамилию Вадика нашего все от смеха просто лягут на пол.
Когда Хохлогон превратится в Казявкина!
Вадим Казявкин! Нет, так со смеху и помереть можно, пошёл я спать однозначно.
Второе:
Yuras_Adamov (Юрий Мельник из Харькова)
04.09.2022 в 19:36:
— Вадим, дорогой мой еврейский братишка, ничего подобного Сергей Лебедев не писал даже когда воевал со мной.
Вау! Так у тебя же шиза реальная получается!
На почве того, что теперь все точно знают твое имя, идет явное ее обострение.
Надо у Админа и фамилию и отчество твое спросить.
Что, думал долго будешь скрываться инкогнито?!
У ФСБ длинные руки, что тебе Алексей Владимирович и продемонстрировал.
За что ему респект и уважуха.
Вадик, Вадик ухмылялся,
Рожи корчил, но усрался,
Все узнали как зовут
Шизофреника и тут
Дружный хохот зазвучал,
Ведь для флудера провал,
Чтоб все знали как зовут,-
Все теперь его е…т
Ой, некультурно, — в смысле:
Все над ним сегодня ржут.
Вот так культурнее будет.
Связеву
Дмитрий, а вы разве русский?
По степени цинизма, низости и подлости так типичный хохол. Все родовые признаки украинского мира налицо
Затворному.
Не будучи наделён талантом поэта, отвечу Вам стихотворением Максима Ляляева:
Когда живёшь отрадно при фашизме,
То мыслить надо, стало быть, особо:
Всех обвиняй в нацизме-терроризме,
Иль осерчает Главная Особа!
Плевать, что тыщу лет содружно жили,
И судеб, и страны делили горе:
Теперь хохлы особенно преступны,
Коль столь годков без плети да на воле!
Зато уж мы велики выше крыши,
Упавши на просторы подхалимства:
Причины для убийства нам всё ближе,
Всё дальше цели для запрета свинства!
И как же до такого докатились?
Хрипит в безгласье бывшая держава,
Умывши руки, кровию залились,
Чтобы цвести Главдурню моложаво!
Когда сгоришь в геенне при фашизме,
Не обвиняй соседей на кострище:
Весь мир виня огульно в экстремизме,
Мы сами пали глубже всех на днище!
Плевать, что тыщу лет содружно жили,
И судеб, и страны делили горе:
______________________________
Не тыщу лет, Дмитрий, а около семидесяти, с тех пор как Ленин приказал Кагановичу создать «украинский народ» из отборной, самой жестокой, вороватой и продажной южнорусскорумынской сволочи.
Так своему Люляеву и передай — лжец он, мудак, и поэт xyевенький. У меня Юра Мельник лучше пишет, когда я ему яйца зажимаю.
Связев. Зачем вы постоянно врете?
Вы хотите сказать, что антиукраинские настроения просто раздула Россия?
И со стороны Украины никогда не было ни русофобии, ни антроссийской политики? И не проводилась жесткая дерусификация, вплоть до убийства и сожжения?
Просто вот так вот, РФ, взяла и начала? Без причин?
И не пишите долго и длинно, со ссылками на тех, кто для вас авторитет. Для меня они не авторитет. Просто не растекайтесь мыслей. Вы забалтываете сам себя
Сижу на борту дебаркадера и свесив босые ноги в воду, с печалью в голосе пою:
А-ап-пусте-ела бееес тебьяааа земльяааа (протяжно)
Если мо-оже-е-ешь прилета-ай ска-а-арей!
Куда, сука, Адмирал делся?! Поговорить не с кем. Одни Юра да Плохиш.
Мне с ними вообще западло! Может на компост отправился? Я вчера же учил…
Проигранная война в России обычно становится триггером общественно-политических изменений или реформ.
Чего ждать в этот раз?
Самым очевидным следствием этих событий станет давно назревшая отставка «вечного президента» Путина. Его назначат ответственным за военное поражение. Шойгу, Герасимова и прочих фигур меньше рангом снимут с должностей (а может и посадят) еще раньше.
Те регионы России, которые обладают потенциалом сепаратизма (например Чечня) сейчас находятся на низком старте, предполагая ослабление центра и возможности для отделения от империи и переход под «крышу» более успешных государств.
Предположу еще большее усиление экспансии Турции в кавказком регионе.
Так же, из под влияния России может уйти Беларусь.
Думаю, что из Приднестровья тоже придется убраться. Другими словами, во внешней политике, тренд на агрессию и экспансию будет похоронен на ближайшие 10-20 лет.
Предположу, что новая российская власть будет оставаться на платформе главенства центральной власти в ущерб правам личности, то есть на платформе антилиберализма, тоталитаризма и автократии. Санкции, по крайней мере их большая часть, продолжат действовать и после войны. Никакое экономическое развития в условиях изоляции от современных технологий будет невозможно. В целом, экономическое положение страны можно будет описать словами стагнация и деградация.
В области внутренней политики, ожидаю усиление репрессий против инакомыслящих или подозреваемых в инакомыслии, или вообще случайных людей.
Как мне представляется, в российском обществе сохраняется запрос на «сильную руку», «доброго царя», «нового Сталина». Новая власть будет действовать с оглядкой на эти пожелания, так что, думаю, мы увидим еще много интересных и грустных событий. Если же смотреть на картину в целом, то по моему мнению итогом этой войны станет существенное снижение роли России в мире, утрата ею роли центра силы в регионе.
Думаю, послевоенная Россия станет чем-то вроде Индии. Да, крупная страна, с определенным влиянием на мировую экономику, с ядерным оружием, но когда мы читаем утренние новости, мы интересуемся событиями в Нью-Йорке, Лондоне, Берлине, но не в Дели. Потому что события в Дели — это местные дела, мало влияющие на мировую жизнь.
Просим пристегнуть ремни, наш самолет входит в зону турбулентности.
Просим пристегнуть ремни, наш самолет входит в зону турбулентности.
_____________________________
Дима, это не самолет. Это подкладное судно. Но ремни ты все-равно пристегни (используй подтяжки), что бы публику не забрызгать на выходе из мертвой петли.
Кстати, а ты уверен, что тебе понятен смысл слова «триггер»? Я понимаю твою, как и у всякого хохлопидора, тягу к неизвестным словам создающим ореол «наукообразности» вокруг твоей сортирной трескотни, но в словарь ты лучше загляни, а-то дураком выглядишь.
У нас вот Сомелье всегда-всегда гуглит, прежде чем словцом щегольнуть хочет.
Дмитрий Связев много чего правильного написал! Однако и сам он зашорен! В чем это выражается? — Элементарно — в том что описывая мракобесие путинизма, он умышленно или нет, упускает бекграунд — фон данного Интерфейса! А именно — тот Факт что Россия есть только и всего — хотя очень влиятельн,й и важный — элемент Пирамиды планетарного Сатанизма! Инструмент, позволяющий поставить Акцент на определенный элемент Картины — называется «Селектором»! Таким образом, элемент в фокусе внимания выводится из Контекста (Библейского Сатанизма в нашем случае) и элиминируется Фактор Относительности. Теперь становится возможным абсолютизировать выбранный элемент (в случае Россию) и придать ему требуемые свойства. Ведь СРАВНИВАТЬ НЕСЧЕМ! Так получаем образ России в виде Абсолютното Зла! — Основной жидовский прием! А — что такое есть «украина» — это реализованный Хазарский каганат на Русской земле — опухоль в Русском Культурном теле! Сон Русского разума — родил украинское чудовище и сейчас за это, русские расплачиваются большой кровью! — Ничего тут неясного НЕТ!