В доме появились слуги. Хороший конюх (очень любил животных), повариха (странно, но здесь это считалось чаще всего женским занятием), еще несколько человек. Как-то сами собой стали чистыми полы (Ах, какие здесь были деревянные полы!), всегда был сытный и вкусный обед, были чистыми постели и выстирано белье.

Зимний день короток, а ночь длинна. Вечерами Элиас читал, сидя со свечой. Он не привык рано ложиться спать. Из Франции они привезли с собой много книг. Все чаще Элиас обращался к Франсуа Вийону. Ему все время казалось, что эти стихи действительно про него самого.

«От жажды умираю над ручьем,
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пришел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная»

Конечно, это про него…

У Элиаса не шла из ума соседка. Несколько раз он видел ее в церкви.
В конце зимы у русских веселый праздник, Масленица, эквивалент европейского Карнавала. Катания на санях, украшают даже лошадиную сбрую, к дуге подвешивают колокольчики. В воздухе стоит звон, смех, веселые крики. На санях катается преимущественно молодежь, люди постарше только любуются катаниями. А дети катаются на маленьких саночках с горы. И лица у всех румяные от мороза, счастливые. Жано был в восторге. Устраивают народные гуляния, угощения. Элиас высоко оценил главное блюдо русской Масленицы — блины. Все понятно, круглые лепешки — символ солнца. Вкусно! Можно прямо на площади поесть горячих блинов.

Но было кое-что, чего Элиас не знал и даже не предполагал: оказывается, во время Масленицы русские устраивают массовые побоища. Жано прибежал и позвал его посмотреть. Состояние Элиаса было близко к шоку. Здесь, на Земле, а не на Сурри-Корва или на планете-каторге для уголовников устраивают такое… Это не спортивная борьба, это массовое нанесение увечий! После этого безобразия у него было столько работы! Он вправлял выбитые челюсти, вывихнутые запястья и плечи, зашивал разбитые брови и скулы, фиксировал переломы. Разбитые носы не шли в счет. Элиас удивлялся, что далеко не все пострадавшие обращались к нему за помощью.

После Масленицы наступил пост. Не разрешалось никакого веселья, нельзя было есть мясную пищу. Элиас и Ксавье потихоньку забирались в погреб и таскали оттуда колбасу и куски окорока. Безобразие, конечно…
Вот повариха и поймала их в погребе прямо на месте преступления. К большому удивлению Элиаса она не стала бросать на него, как обычно, гневные взгляды, а попросила лекарство. Он, пряча за спиной кусок ветчины, поинтересовался какое именно лекарство ей нужно. Женщина поправила платок и, вздохнув, ответила, что ей нужна мазь от ушибов. Откуда у нее ушибы? Но мазь, как выяснилось, нужна была не кухарке. Поколебавшись, она сказала, что это для соседки, Анны Степановны. Элиас удивился, почему соседка не обратилась к нему сама. Кто же там ушибся? Опять купец свалился с лестницы? Последовавшее объяснение повергло его в шок. Сосед избил свою жену. Сначала Элиас не мог вообще ничего выговорить. Видя его изумление, повариха простыми русскими словами объяснила хозяину, что в России все бьют своих жен. Чего такого-то? В этом коротеньком вопросе было даже что-то вроде оправдания этой дикости.

Элиас призвал Ксавье, знатока нравов и обычаев всех народов мира. Тот прочитал ему лекцию о нравах русских. Элиас долго молча сидел, глядя в пол, потом поднялся, ушел к себе в кабинет, приготовил мазь и велел поварихе отнести лекарство соседке.

Как смела эта скотина бить слабую женщину! Вызвать его на дуэль? Что-то внутри Элиаса говорило ему, что он не простит этого соседу. Ксавье заверил Элиаса, что сосед не примет вызова, здесь это не принято. А кроме того, не принято вмешиваться в чужие дела, так это здесь называется. Через несколько дней Жано, вернувшийся с улицы, рассказал, что встретил соседку, она дала ему горсть орехов и поцеловала в лоб, а когда наклонялась (хотя куда там наклоняться, они почти одного роста), шепнула, чтобы он передал дядюшке, Элиасу то есть, благодарность.

Видимо, купец обнаружил у жены баночку с мазью. Это вызвало его ярость, и последовал новый акт трагедии. Повариха шепнула Элиасу, что Анне Степановне совсем плохо. Элиас столкнулся с соседом на базарной площади. Купец, которого сопровождали один из братьев и еще двое незнакомых Элиасу мужчин, пошел на лекаря, словно африканский слон. Он ухватил Элиаса за воротник шубы и хотел встряхнуть его. Бедный, какое разочарование он испытал! Когда Элиас, не слишком напрягаясь, сбросил его руки, купец прошипел, прищурив маленькие глазки:
— Не суйся в чужую жизнь, без носа останешься!

Элиас был безумно рассержен. Конечно он не испугался угроз этого старого мерзавца, но вот серые глаза под густыми бровями постоянно вспоминались ему. Бедная женщина! Ксавье уверял его, что ничего поделать нельзя.

Началась весна. Сначала, когда снег растаял, и стало ясно, что больше не будет холодно, пейзаж и в городе, и в деревне был черно-белый, а потом постепенно стало казаться, что верхушки пока еще голых деревьев окутываются каким-то зеленым облачком. Но с каждым днем это облачко становилось все гуще и ярче, пока не стало, наконец, ясно, что это молодая листва покрывает кроны деревьев. Хотя было понятно, что ветки деревьев, кусты и трава не могли позеленеть за одну ночь, но как-то вдруг осозналось, что весна-то уже пришла, потому что все вокруг, что только могло покрыться листьями и молодыми побегами, уже расписано всеми мыслимыми оттенками зеленого, изумрудного, оливкового, и даже синеватого цвета.

Однажды в конце весны семья Элиаса была разбужена в середине ночи. Со стороны усадьбы соседа-купца доносились крики, лай собак. Потом кто-то заколотил, застучал и в их ворота. Мишо открыл. Их звали на помощь. В усадьбу соседа проникли грабители. Мишо, Ксавье и слуги, вооружившись, кинулись на помощь соседям. Туда же бросился и Элиас, только его никто не видел. Зато он видел. Видел Анну Степановну с непокрытой головой в накинутой наспех шали. Оказывается, у нее дивные волосы! Эти русские просто варвары! Прятать такую красоту…

Теперь, когда мужчины поймали одного из грабителей и должны были передать его в руки стражников, внимание Анны было приковано к тому, что происходило внизу во дворе. Она стояла в одной рубашке, не скрывающей ее юношескую стройность, смотрела в окошко. Элиас, стоявший возле двери, невидимый для нее, не отрывал от нее глаз. Она подняла руки, захватила свои волосы в обе руки и стала заплетать косу.

Судя по всему происходившему во дворе, злодея заперли в погребе. Теперь мужчины обсуждали это происшествие, кто что видел, что сделал.
— А он нож выхватил и на меня! А я его кнутовищем…
Наконец, стали расходиться и соседи, пришедшие на помощь купцу, отстоявшие его имущество, а может, и спасшие его жизнь. Кто знает?

Анна услышала за своей спиной тихий хлопок, словно бы ветром захлопнуло дверь. Сквозняк?

Элиас вернулся домой. Ксавье и Мишо подробно рассказали ему, что было в доме купца, кто что видел и кто что говорил. Оказывается, купец даже поблагодарил их за помощь, но ничего не спросил об Элиасе. Что станет с пойманным бандитом, поинтересовался Элиас. Ему ответили, что если он выдаст других членов банды, то его отправят на каторгу, а если нет, то отправят в другое место, куда попадают все в конце концов…
На каторгу… Вот и здесь бывают каторжники…
Будем жить дальше.

Кроме лечения своих пациентов Элиас начал понемногу составлять лекарства, а потом и косметические средства для женщин. В России такие красивые женщины. Даже те, которых бьют мужья…

А потом пришло лето. Где-то жаркое и пыльное, но приятное в тени, в саду под деревьями. Летом можно было одеваться легче, чем зимой, хотя, к удивлению Элиаса, русская знать и летом носила что-то вроде шубы. Как же иначе, показатель благосостояния! Но он не стал подражать этой блажи. Одевался легко, но прилично.

Жано целыми днями играл в саду или на улице с приятелями. Элиас не упускал мальчишку из виду и даже обучил кое-чему из своего боевого арсенала средств рукопашной борьбы. Жано осваивал азы ньорну-ги-биа. А как же иначе? Ребенок должен быть защищен.

Элиас настоял,чтобы в бане каждый день была горячая вода, все должны были мыться с мылом. Мыло он приготовлял сам, как всегда. Он вообще пропагандировал среди всех своих знакомых мыло при каждом удобном случае. Были еще планы вырыть в саду пруд для купания, но потом отказался от этой затеи.

Все, что происходило после бандитского нападения на дом соседей, было для него исполнено особого смысла. Элиас чувствовал себя так, как если бы постоянно невидимым находился около Анны. Он просыпался на рассвете и мысленно желал ей доброго утра. Если шел дождь, он беспокоился, не промочила ли она ноги. Если округа собиралась в церковь, он думал, удобно ли ей стоять. Это было наваждение.

Несколько раз он сталкивался с ее мужем и, если мог, уходил в сторону, чтобы не вступать с ним в контакт.
Элиас нашел удобный момент и разговорился с поварихой. Слово за слово, он навел ее на разговор о соседке. Та сказала страшные слова: сосед сводит жену в могилу. И не первую жену. Он бьет ее смертным боем, а его родня травит бедняжку издевками и попреками.

И вот однажды Жано прибежал к Элиасу в испуге, из-за соседского забора доносились крики. Элиас подбежал к стене в том месте, на которое указал мальчик. Из-за стены действительно доносились крики. В волнении Элиас подпрыгнул, подтянулся на руках и с высоты посмотрел вниз. Давно вел себя как обычный житель Земли.
То, что он увидел, сразило его наповал. Никакой ночной убийца не нанес бы ему удара сильнее, чем то, что он увидел. Купец привязал жену к столбу и хлестал ее кнутом.

Только когда через некоторое время Элиас пришел в себя и увидел, что сосед лежит на земле и не шевелится, он понял, что натворил. На него нашло затмение. Он послал в соседа слишком сильный разряд. Элиас наклонился, поискал пульс у старика. Тот был мертв.

Элиас развязал Анну, она была без чувств. И тут он обнаружил, что у безобразной расправы, которую купец устроил над беззащитной женщиной, были зрители. Младший брат купца, одна из сестер и пара слуг стояли неподалеку в тени, поэтому Элиас не сразу их заметил. То, что предстало взорам свидетелей, объяснялось очень просто: со старым человеком случился удар в результате излишнего возбуждения. А Элиас и Мишо просто перелезли через стену, услышав крики. Все произошло так быстро, что никто не смог бы связать смерть купца с появлением соседей. А Элиас теперь выступал в роли представителя общественности. У тела купца уже собралась вся семья и слуги. Сестры купца и служанки подняли вой. Скоро в округе стало известно о смерти купца. У ворот начали собираться зеваки. Послали за священником. Закрутились хлопоты, связанные с похоронами.

Состояние здоровья вдовы не интересовало никого. Элиас понял, что ее нужно спасать. Он долго разговаривал со священником, пытаясь убедить его в необходимости позаботиться о вдове. Батюшка разделял его мнение и сообщил, что пришлет женщину, которая будет ухаживать за вдовой до ее выздоровления. Родственники покойного никак не отреагировали. Слуги отнесли Анну в дом. Вскоре пришла служанка Элиаса, которой он поручил позаботиться об Анне.