В знак того, что он теперь если и не вполне свой, то по крайней мере не чужой, ему хотят нанести татуировку. Он горячо благодарит, но отказывается. Обдумав его отказ, аборигены дают ему имя Голый. Раз на нем нет татуировки, значит, нет ничего. Всё правильно.

Пора вспомнить его собственное имя. Вы будете смеяться, но его звали Е.Т. Так его звали в детстве, потом в школе. Это сокращение. А полное имя Элиас Трист.

Сначала он пытался научить аборигенов мыться в озере. Правда, некоторые и сами так делали. Но массы решительно не желали самого процесса. К сожалению, в озере водились хищные рептилии, поэтому вскоре Элиас отказался от этой идеи, ну а доставлять в деревню воду для мытья было бы затруднительно. Потом он пытался уговорить женщин хотя бы кипятить воду, которую они использовали для приготовления пищи и питья. Эта попытка тоже провалилась. Элиас демонстративно несколько раз мылся при них, чтобы вызвать интерес к «водным процедурам». Никакого эффекта! А манера аборигенов выполнять гигиенические процедуры повергла его в состояние глубочайшего шока. Остается только лечить. Ничего предотвратить не удастся.

И он лечит. Сначала только взрослых. Потом ему доверили детей. Вождь племени позволил ему лечить одну из своих жен. Таким образом Элиас изучает анатомию и физиологию жителей планеты. Правда, вскоре он понял, что аборигены по большей части вовсе не за медицинской помощью обращались
. к нему. Для них это стало чем-то вроде очередного ожерелья на шее. Вопрос престижности. Так в далеком детстве его мать ездила лакомиться пирожными в самый модный ресторан.

Несколько соседних деревень составляют одно племя. Во главе племени стоит вождь, крепкий мужчина, не старик, но имеющий взрослых сыновей. Предполагается, что это самый мудрый, самый сильный и самый смелый воин. У вождя есть советники. Есть также шаман, обыкновенный раунамилу, колдун. Определить его возраст было почти невозможно, потому что он постоянно носил на голове что-то вроде куста, раскрашенного и утыканного ветками и перьями. Лица и не разглядеть. Но этот был много старше вождя. Такова была местная знать, определявшая, говоря цивилизованным языком, внутреннюю и внешнюю политику племени.

Племя, к которому старался примкнуть Элиас, было племенем охотников, рыболовов, собирателей, не очень давно занявшееся и земледелием. Если им удавалось поймать какое-то животное, они могли содержать его в специальном загоне до нужного момента. Животноводами они еще не были.
Элиас принимал участие в ловле птицы, потом все вместе ловили какого-то свиноподобного толстяка. Он постепенно приучает и приручает к себе аборигенов. И вот после одной совместной охоты, когда добыча была торжественно съедена всей деревней на площади, Элиасу отвели место для хижины. Так сказать, принимая во внимание его заслуги на ниве здравоохранения и на охоте. Все дома в деревне стояли в два ряда вокруг главной, она же единственная, площади. Видимо, все хижины, усмехнулся Элиас, строили по одному архитектурно-строительному плану.

Мужчины очень ловко выдолбили в земле отверстия, вкопали стволы каких-то древовидных растений и на этих опорах, как на сваях сделали каркас хижины, что-то вроде крупной сетки или корзины, которую уже сам Элиас должен был оплести ветками и листьями, а потом обмазать глиной.
Пока мужчины занимались постройкой, женщины, сидя неподалеку, пели и, как Элиасу показалось, это пение было их, женщин, участием в строительстве. Пока хижина была новой, она отличалась от других в деревне. Её крыша была зеленой, а остальные — серо-желтыми. Закончив заплетать стены травой и ветками, Элиас осмотрелся. С одной стороны, теперь у него настоящий дом, с другой стороны, с непривычки он чувствовал себя в корзине. Вход завешен шкурой. Сенсорного замка не было, увы.
Снаружи послышались голоса. Откинув шкуру, Элиас выглянул наружу. Перед хижиной на земле стояли два воина и молоденькая девушка. В чем дело, поинтересовался он. Оказывается, по повелению вождя ему привели в личное, так сказать, пользование одну из женщин племени.

Однажды Элиас увидел в деревне чужих. Это были люди из соседнего племени. Чужие? Теперь он и сам делил людей на своих и чужих. Враждебно не относился, но был настороже. Гости ходили по деревне в сопровождении шамана, держали в руках какие-то палочки, надетые на шнурочки, перебирали их в руках. Элиас догадался, что с помощью этих палочек они считали. Один из гостей, обмакнув палец в тыквочку с чем-то белым, ставил знак,точку или полосочку на лбу некоторых юношей и девушек. Потом всех этих с пятнышками собрали вместе и увели из деревни. Как выяснилось позже, навсегда. Элиас испытал сильный шок, он понял, что вождь продавал своих соплеменников.

Элиас сохранял некоторую дистанцию при общении с людьми племени, но его очень встревожил визит «покупателей». Деревня и так была не слишком большой. Он знал, что с соседними племенами особой дружбы не было. Периодически они все нападали друг на друга, уводили скот. Неужели вождь не понимает, что продает потенциальных воинов?

И вот дождались! Однажды на рассвете на деревню напало соседнее племя. К счастью, охотники, возвращавшиеся из похода и находившиеся неподалеку, заметили нападавших раньше, чем те предполагали, и подняли тревогу. Нападавшие разделились на две группы, одна пыталась угнать скот, а другая напала на деревню. Они вели себя очень агрессивно, были раскрашены сверх меры, вооружены копьями. Им даже удалось поджечь несколько хижин. Элиас, естественно, принял самое активное участие в обороне. Толку было бы больше, если бы воины слушались, все-таки он не был новичком в военном ремесле. К сожалению, у него не было возможности запустить зонд, он не знал, что делается вокруг (не хотел демонстрировать свои необычные возможности), а вождь сопротивлялся его советам больше, чем неприятелю.

Нападение было отбито, но несколько воинов было убито и было много раненых. Вот теперь пригодились бы те, кого вождь продал чужим.
Элиас настоял на том, чтобы вождь выставил часовых, которые могли бы предупредить о приближении врагов. Стали приводить в порядок разгромленную деревню. Соседние поселения племени не подверглись набегу. Несколько хижин были разрушены полностью, остальные нужно было серьезно чинить. Многое нужно было построить заново. Вождь и шаман зажгли на площади большой костер, в который положили какой-то влажной травы, и скоро вверх поднялся столб густого черного дыма.
Сначала Элиас перепугался, неизвестно, что еще там загорелось, а потом понял, что черный дым это сигнал соседям, сообщение о набеге врагов. Его догадка оказалась верна, он еще не раз увидит костры с разным дымом,и с черным, и белым, и даже с каким-то красноватым.

Элиас занялся ранеными. Их было много. Это зализывание ран продолжалось несколько дней. Чем он мог лечить раненых? Даже зашить раны было нечем. Об обезболивающих препаратах не стоило даже вспоминать. Он не мог применять свои лекарственные средства в чужом мире. Оставались только самые простые, примитивные способы. На второй день он принес из своего челнока хотя бы инструменты. При необходимости он погружал раненого в гипнотический сон и только после этого производил хирургическое вмешательство. Хорошо еще, что до столкновения Элиас придумал, как и чем в местных условиях можно зашить, закрыть рану.

Но в первый же вечер после нападения на главной площади деревни воины устроили ритуальные игры и танцы. Копья в поднятых кверху руках, черные тела, раскрашенные белыми и красными узорами, ритмичные удары барабанов, воинственные крики танцующих. Это продолжалось и после захода солнца вокруг горящего костра.

Жизнь этих людей никогда не была спокойной и безопасной, хотя неизвестно, как они сами это воспринимали. Их жизнь зависила от природных условий. Будет ли меньше дождей, чем в прошлом сезоне, хватит ли воды и еды скоту и людям, не начнется ли эпидемия, не выжжет ли солнце поля, не нападет ли саранча и сожрет посевы…
Люди работали в маленьких полях, рыхлили землю примитивными орудиями, сеяли злаки. Кстати, по мнению Элиаса в здешнем климате можно было вырастить и собрать два, а то и три урожая злаков в год.

Ему очень нравилось смотреть, как женщины двумя плоскими камнями, которые еще очень нескоро превратятся в каменные жернова, перемалывают зерна, собирают в кожаные мешки грубо смолотую муку. По поводу первого помола тоже устраивают игры и танцы. Впрочем, праздники здесь устраивали по любому, пусть кажущемуся Элиасу совершенно нелепому поводу.

Кроме природных трудностей жизнь людей осложняли вооруженные конфликты. Все воевали против всех. Конфликты возникали по разным поводам. То группа молодых людей угонит часть чужого стада на свои земли (а как еще доказать свою доблесть?), то отведут русло речного потока в свою сторону. Здесь ценились даже маленькие ручьи. Иногда воровали женщин соседних племен. Ну а когда шаман, посоветовавшись с предками, призывал соотечественников извести под корень соседнее племя, потому что «их предок» нанес невыносимое оскорбление «нашему предку», тут уж все, как один, вперед, в строй, в бой.

Элиас долго уговаривал вождя, шамана и советников организовать что-то вроде постоянных вооруженных сил. Но ему ничего не удалось сделать. Даже минимальный караул не был выставлен. Поскольку до сих пор Элиас не имел своего личного оружия,, то решил, что настало время создать его. Он долго возился, делая для клинка своего «отечественного» ножа рукоятку из рога одного из рогатых, тех, что он часто видел пасущимися в степи. Рог был слегка изогнут по спирали и отлично ложился в ладонь. Кроме того, в рукоятку он вмонтировал энергетический элемент. Интересно, как теперь следует называть такое оружие, холодное, огнестрельное или лучевое? Не удержался, поддался обаянию местной эстетики, украсил рукоятку теми затуманенными камнями, которые так любили люди «его племени».

При очередном набеге на деревню погиб вождь. Соседи подкрались, как и положено, перед самым рассветом. Элиас взял на себя руководство военными действиями. Ему удалось заставить воинов подчиняться. Врагов прогнали за реку (естественная граница), выставили часовых. Элиас запустил зонд. Опасности не было ни с какой стороны. Воины вернулись в деревню. Благодарные соплеменники подарили Элиасу еще одну красавицу. После этих событий последовал долгий относительно спокойный период, когда необходимость держать постоянных часовых и поддерживать боеготовность на высоком уровне отступила на второй план. Значит, все силы можно было отдать главному, нет, не тому, о чем вы подумали, а интригам.
В благодарность за воинскую победу красавицу получил? Получил. Скажи спасибо. А теперь подвинься. Место вождя в мирное время не для тебя, пришельца.

Сначала его перестали звать на совет племени. Однажды Элиас отправился на охоту. Долго бродил по равнине, наблюдал за главным зверем здешних мест, большим хищником мягкого песочного цвета. У самцов на голове роскошная мохнатая прическа, пости как у местного шамана, а самки невероятно грациозны. Если бы не такие большие, так и потискал бы. Смотрел, как они охотятся. Видел у водопоя рогатых разных размеров. Устроил себе пикник в траве, зажарил подбитую птицу. Лег на спину, закинул руки за голову. Смотрел на звезды. Незнакомые, а вроде уже и не чужие.
Вернулся с охоты утром, принес свежую, только что пойманную рыбу и двух больших птиц, а его хижина… пуста. Где женщины? По приказу нового вождя первая вернулась в свою семью, а вторая живет теперь в хижине самого вождя. Ну ладно, он сам ощипал и зажарил добытую птицу. Между прочим, половину отнес соседям, у них маленькие дети. Но на следующее утро к нему пришли воины и «заперли» его в хижине опять-таки по приказу вождя. А днем шаман и его «ассистенты» со всех сторон окурили хижину Элиаса черным дымом.

За время мирной передышки новый вождь окончательно потерял чувство реальности. Продержав Элиаса под арестом несколько дней, он вновь освободил его. Элиас не хотел показывать, что может сам, без чьей-либо помощи, освободиться из-под какого угодно ареста. Он уже собирался вновь уйти в холмы. Этому переселению помешал очередной набег очередных соседей.

Вождь, как назло, снова закрыл Элиаса в его хижине. Конечно, он вышел наружу сразу же после того, как воины удалились. Да и прорезать стену хижины ничего не стоило. Нападающие были вооружены большими ножами и длинными луками со стрелами. Сражение было проиграно. Разгром был страшный. Единственное, что удалось сделать Элиасу, это увести женщин и детей в холмы. Деревня была полностью сожжена, но скот успели спасти соплеменники из другого поселения