Мимо Саши прошел какой-то мужчина с большим пакетом, положил его на скамеечку и спросил у нее: — Ну как?
Саша ахнула, это был Алексей. Белая рубашечка, голубой джемпер, в руке куртка, которую он еще не надел. К ним подошел улыбающийся Сергей.
— А что в пакете?
Перебивая друг друга, мужчины объяснили, что в пакете мундир, с которым Алексей не собирался расставаться. Саша еще никогда не видела его не в военной форме. Они стояли, смотрели друг на друга и молчали. Деликатный Сергей отошел поговорить с хорошенькой продавщицей, но Саша чувствовала, что брат начинает странно поглядывать на Алексея. Она взяла его за руку и тихо, одними губами произнесла: — Я тебя люблю. Ничего не бойся.

С помощью своих банкирских связей Сергей договорился с родственником-милиционером своего киевского коллеги, следствием этих сложных многоходовых мероприятий стало то, что Алексею выдали справку о пропавших в катастрофе документах без подтверждения с места прописки. Ведь дорогим гостям пришлось бы очень долго ждать ответа, а у Сергея работа, которая требует постоянного присутствия. А с такой справкой уже можно было брать билеты на самолет. Они отправились в Николаев и оттуда вылетели в Петербург.
Это был первый раз, когда капитан Вяземский поднимался в воздух. Он, разумеется, видел прежде самолеты, то есть аэропланы, но не предполагал, что самому придется летать на них. То, что самолет может быть таким большим, он не ожидал.
— Ну что ты, — успокоила его Саша, — это маленький самолетик. Вот на международных линиях такие монстры летают!
— Ты стала говорить по-другому, — немного печально ответил он.
Саша посадила его к окошечку. Как ребенка.

Полет окончен. Багажа с ними не было, только сумка, с которой прилетел Сергей и пакет в рвках у Алексея, но это называется ручная кладь, значит, не нужно ничего ждать в аэропорту. Следом за Сергеем они прошли на стоянку, где он оставил машину. Алексей с таким восторгом рассматривал автомобили, как будто всю жизнь только и делал, что водил такие машины. По дороге на стоянку он крутил головой по сторонам, рассматривал здание аэропорта, пандус, подъезжавшие и отъезжавшие машины. Зоркий военный глаз тут же обнаружил рядом с машиной Сергея «Мерседес» и обрадовался, словно увидел знакомого.

Сергей попытался получше устроить в машине своих пассажиров. Сначала он намеревался посадить Алексея рядом с собой на переднее сидение, но в7идя, что сестра не отпускает его руку, кивнул им на заднее. По дороге, дугой вылетающей от аэропорта в сторону города, они выехали на шоссе. Саша тихонечко говорила что-то Алексею. Около верстового столба Сергей замедлил движение, чтобы дать Саше возможность показать и рассказать.
— Ты помнишь такие столбы? Их осталось всего четыре. Я тебе потом все покажу. А это музей. Он был открыт в 1970 в память войны и блокады.
— Какой войны? — ахнул Алексей.
— А это самый длинный проспект города. Большая буква «М» это метро, подземная железная дорога. Это Витебский вокзал, он раньше назывался Царскосельский, ты должен его помнить. А теперь справа Владимирская церковь, вспоминаешь? Смотри налево — Невский проспект, вон Адмиралтейство! Ну ты же все помнишь! А это Литейный проспект. Ну вот, теперь мы почти дома.

Я не видела маму два года, думала Саша. А для мамы прошло всего несколько дней.
Конечно, дома ее ждали. Бабушка кинулась к ней и, прежде чем обнять, наскоро оглядела внучку, цела ли. Обе, и мать, и бабушка, плакали, обнимая Сашу. Это отходил страх, отпускало волнение, не покидавшее их после Сашиного звонка, когда они узнали о произошедшей катастрофе.
— Недаром мы не хотели, чтобы ты туда ехала.

Проговорившая эти слова Нина Николаевна, наконец, увидела, что рядом с Сергеем стоит незнакомый молодой мужчина.
— Да у нас тут гости, а мы слезы проливаем! Извините, переволновались.
Саша медленно подошла к Алексею, взяла его за руку, многозначительно замолчала и, наконец, произнесла:
— Мама, бабушка, послушайте меня! Не спрашивайте пока что и как. Получится, мы сами все расскажем. Это Алексей Николаевич Вяземский, мой муж.

Обе матери, старшая и младшая, замолчали.

Через некоторое время все сидели за столом. Мать и бабушка ни о чем не спрашивали Алексея, но усиленно подкладывали еду ему на тарелку. Он немного смущался, благодарил. Но женщин было трудно удержать, и вместе с вопросом, не добавить ли сметаны в борщ, все-таки прозвучало:
— Алеша, вы ленинградец?
— Нет, я москвич.
Хорошо, что Саша успела рассказать ему об изменении названия города и о его причинах.

Только спустя много лет после каких-либо событий можно достаточно объективно о них судить. Что творилось в России в 200… годы! Воспользовавшись суматохой, творящейся в стране, и своими связями, Сергей приложил все мыслимые усилия, и Алексею был выдан паспорт. Да, это нарушение закона (тсс!), но не преступнику же помогали! Как хотите, но в данной ситуации иного выхода не было. Саша была страшно благодарна брату зато, что он всегда поддерживал семью, и вот опять взваливает на свои плечи эти новые проблемы. И, как всегда, никаких комментариев!

Алексей осторожно осматривал квартиру. Где что стоит и почему? Это что такое? Это телевизор. Кино любишь? Помнишь разговор о синематографе? Телефон ты знаешь, тут радио. Это пишущая машинка, итальянская, «Оливетти». А это компьютер, Сережка подарил. О-о, по этому поводу все вопросы потом! Это холодильник. Открой! Хочешь соку? А это стиральная машина. Да, она сама стирает. А вот та сама посуду моет. А что это видно из окна? А вот там?

Ночью он вдруг резко вскочил:
— Саша, сколько мне лет?
Ну сколько было в 200… году ему, родившемуся в 1890? Всего-навсего тридцать.

Ходили гулять вокруг дома, потом в Таврический сад, в оранжерею.
— Алеша, если ты будешь где-нибудь один, постарайся не попадать в толпу и ни во что не вмешивайся. У нас сейчас неспокойно.
— Что такое неспокойно, я хорошо знаю. Очень давно хочется узнать, что такое спокойно.

Сергей долго шептался в своей комнате с Алексеем. Потом они позвали Сашу. Брат сказал, что они с Алексеем все решили. Господи, что они решили? Алексей человек военный, сказал брат, и он берет его в службу безопасности своего банка. Пока. А дальше видно будет. А как Алексей смотрит на то, чтобы поучиться?

Улеглась первичная суматоха, связанная с возвращением Саши и возникновением Алексея. Все эти дни он был слегка ошеломленным, что неудивительно. Он где-то учился, а потом начались его рабочие дни в банке, и он сразу почувствовал себя увереннее. Сергей по секрету рассказал сестре, что с удивлением увидел у Алексея совсем другое лицо.
— Я провожал важного клиента и в вестибюле увидел твоего мужа. Сашка, это был кто-то другой. Это был военный на посту. Знаешь, я первый раз живьем увидел, что значит «Его Благородие».
— Высокоблагородие. Я в энциклопедии посмотрела.

Однажды вечером за ужином Нина Николаевна приступила к волновавшей ее теме, издалека приступила.
— Несколько лет назад в институте, где я тогда преподавала, был один сотрудник, который все время со мной заговаривал, заходил ко мне в перерыве, спускался в столовую в одно время со мной. Однажды он спросил, замужем ли я. Ну что я могла сказать? Ответила, что замужем. Он помолчал немного и тихо произнес: «А я одинокий». Я тогда никаких особых эмоций не испытала. А через несколько дней он умер. Когда я теперь вспоминаю об этом, мне становится его очень жалко. И слова те, «я одинокий», мне кажутся теперь криком о помощи.
— Мамочка, почему ты заговорила об этом?
— Что вы думаете о вашей жизни?
— Нина Николаевна, мы сегодня подали… прошение в…как это называется?
— В ЗАГС, — подсказала Саша.

Ну и кроме приятных были события, избежать которые было трудно.
В доме раздался телефонный звонок. Еще не сняв трубку, Саша уже знала, кто это. Олег.
— Ты уже дома? Почему о тебе не было никаких сведений? Почему ты не позвонила ни разу? Почему ты молчишь? Я сейчас приеду.
Саша кинулась к Алексею. Какими словами объяснить ему все это, она не знала. Саша в полном смысле слова ни разу не вспомнила об Олеге за два года. Совершенно неожиданно для нее Алексей рассмеялся:
— Ага! Первая семейная сцена! — но увидев ее отчаянные глаза, остановился. — Ты сумеешь объяснить ему все?
— Ему невозможно ничего объяснить! И никому не удастся!
— Ты намерена сохранить с ним дружеские отношения?
— Н-нет.
— Тогда я сам с ним объяснюсь.
— О, нет, пожалуйста, не вмешивайся! Но по правде говоря, я не представляю, как объяснить что-либо человеку, который в принципе слышит только себя.

Прошло около часа. Прозвучал звонок, Саша открыла дверь.
Олег был еще с палочкой, все-таки перелом. Его попытка обнять Сашу и прямо в дверях начать разговор была сбита тем фактом, что рядом с Сашей в передней стоял незнакомый мужчина. Проигнорировать его не удалось. Незнакомец по-хозяйски взял из рук Саши куртку Олега, повесил ее на вешалку и, указав приглашающим жестом на столовую, буквально загородил спиной дверь в Сашину комнату, т.е. лишив Олега возможности пройти туда, и спокойно сказал: — Прошу вас!

Не желая терять инициативу в разговоре, но уже понимая, что теряет ее, Олег, не обращая никакого внимания на незнакомца, засыпал Сашу вопросами, которые скорее были похожи на упреки. И уже была упомянута мама, которая «так ждала». Саша не успела произнести ни слова. Честно говоря, она и не знала, что нужно сказать. Олег как всегда понимал, что пока он говорит, Сашино внимание приковано к нему, поэтому его вопросы и замечания пошли по второму кругу. Врач не должен отпускать внимание пациента.

— Олег, послушай меня, помолчи хоть минуту! — взмолилась Саша. — Ты видишь, нас тут трое. Познакомьтесь, пожалуйста. Это Олег, а это…
— А это Алексей, — вырвал инициативу незнакомец. Хотя теперь уже не незнакомец. Совершенно наглый тип!
— Олег, со мной происходили разные события. Порой совершенно невероятные. Сведений о тебе там не было. Сережа прилетел за мной, и мы вернулись домой. Мне жаль, что тебя увезли в другой город.
— Ты представляешь, в той суматохе пропали все подарки. Но теперь все будет по-другому, — Олег не слышал Сашиных слов и не видел ее отчаянного лица. — Теперь приезжает моя мама. Теперь ты с ней познакомишься, и она будет рада познакомиться с твоими.
— Разумеется, — вступил в разговор Алексей, — мы с женой тоже будем рады познакомиться с вашей мамой.

(начато в 1996, оставлено в 2002/3 году.)