Первая часть о кавалерии.

В 14-15 веках появилось новейшее оружие в Европе-пушки. Они сразу же заняли нишу «Бога войны» и это естественно. Наверняка многим знакомо такое осадное орудие средневековья, как требушет. Зато мало кто себе представляет, чем оно было в реальности. То, что нам показывают в фильмах, это скорее можно назвать «перьер», а не требушет. Тяжелая осадная машина 12-15 веков, это высота общей конструкции в десятки тонн под 25 метров, метающая каменные ядра весом до тонны на дистанции до 500 метров (из расчетов и описаний). По современным оценкам реконструкторов, изготовление требушета требует порядка 300 «человеко-часов среднего плотника», непосредственная сборка из готовых деталей около 3-4 дней.

Реконструкция требушета от «Middelaldercentret»

Без таких осадных машин, к средневековому замку подступаться было просто бессмысленно. Ребята на лестницах выглядят в кино конечно здорово, но таких «легкодоступных» замков в развитое средневековье уже не было в принципе. А требушеты-это дерево. Долго храниться они не могут, поэтому на каждую войну нужны новые. И одним-двумя не отделаешься, необходимы и сравнительно небольшие, и средние, и по-настоящему могучие. Собственно, тактика применения осадных орудий не поменялась со временем, изменились лишь средства.

И вот, появляются первые пушки. «Метают» они те же самые каменные ядра, но есть серьезнейшие отличия. Для первых пушек устраивался земляной лафет и готовность пушки к бою ограничивалась только этим временем. Сила выстрела, а значит и конечный эффект, намного превосходят «требушетные». То есть, если десятку огромных «деревяшек» требуется неделя на разрушение части стены и солидное число снарядов, пушка ту же «работу» может выполнить за 1-2 выстрела сразу по прибытии на место. Ведь нужно учесть, что стены замков и городов не были конечно рассчитаны на артиллерийский обстрел. В свою очередь, такое «ускорение» осад моментально повлекло изменения и в стратегии. Конные рыцари, оставаясь главной ударной силой на поле боя, становились лишними при штурмах. Теперь успех военного предприятия все больше зависел не от количества копий, а от числа «стволов» и пехотинцев. Все чаще стали прибегать не к столкновению армий «в поле», а к относительно быстрым штурмам «объектов», пока враги собираются.

Та самая надпись

Естественно, столь грозное оружие немедленно попытались применять и в обычном полевом бою, но такой опыт был чаще всего неудачным. Однако, попыток конечно не оставляли. Требовалось создать что-то промежуточное между аркебузой и огромным осадным орудием. И как только позволили технологии, орудия шагнули на поля сражений полноправными участниками. На тактику их применения категорически влиял важный параметр-вес. Поэтому пушки устанавливались 1 раз и таким образом, чтобы по возможности дольше влиять на исход боя. Говоря понятным языком, их группировали в стационарные батареи и выставляли на наиболее «врагодоступных» участках, как поступают и до сих пор.

Вес долгое время оставался главным тормозом развития артиллерии, тк. невозможно было сделать хоть сколько-то подвижным орудие, которое весит несколько тонн. Крупные пушки нередко встречались весом и намного выше 20 тонн (вес «Царь-пушки» почти 40 тонн). В попытках облегчить орудия, встречаются даже такие способы, как обматывание тонкого ствола веревками и кожей. Пытались делать пушки из бронзы, чугуна, стали, меди. Экспериментировали буквально с любым материалом.

«Кожаная» пушка

Наконец, качество обработки металла позволило изготавливать относительно тонкие стволы и что гораздо важнее, относительно дешевые и массовые. Если изначально из пушки стрелял сам мастер-изготовитель, то к 17 веку потребовались уже канониры (пушкари). Пусть и с огромными оговорками, но артиллерия становилась «мобильной». Если мы посмотрим на картинки, то вряд ли неискушенный взгляд отличит полевую пушку 17-18 века от орудия 19-го. Вроде все на месте: колеса, ствол, лафет. Но разница на самом деле колоссальная. Достаточно сказать, что колесо пушки изначально выполняло не функцию передвижения, а служило своеобразным «тормозом отката».

12-фунтовая саксонская пушка 17 века на чугунном лафете 19 века

За 18 век, орудия прошли солидный путь развития, венцом которого стало начало 19 века, после которого артиллерия в целом лишь незначительно модернизировалась. Оставаясь по сути неизменной вплоть до появления нарезных казнозарядных орудий и в плане тактики применения, и в плане конструктивных особенностей. Обычно артиллерийские реформы связывают с именем Жана Батиста Грибоваля. Его называют «отцом французской артиллерии», дифирамбы которому пел сам Наполеон. Других незаслуженно обходят вниманием.

Но конечно французская артиллерия вовсе не была уникальной, тем более, что сам Грибоваль свои преобразования вводил по образу реформ в австрийской и прусской армиях, на тот момент передовых в этом плане. Естественно, что и Россия, которая непосредственно на полях сражений «контактировала» с этими «передовиками», в том числе и огнем своих орудий, не могла оставаться в стороне от нововведений. Главный вклад в русскую артиллерию внес конечно граф Алексей Андреевич Аракчеев. Вот тот человек, без которого о победе в Отечественной войне 1812 было бы говорить просто невозможно. Он не только был полноценным «начальником тыла» в годы войны, но и основоположником той артиллерийской системы, которая на долгие годы обеспечивала превосходство русского огня на полях сражений. В том числе и в сравнении с самой передовой артиллерией-французской.

Граф Алексей Андреевич Аракчеев

12-фунтовая русская пушка после реформ Аракчеева (очень короткий ствол-главная отличительная черта орудий 19 века). На заднем плане передок с зарядным ящиком.

Еще во время войны с Фридрихом, противоборствующие стороны столкнулись с низкой маневренностью орудий, которая уже совершенно не отвечала требованиям своего времени. Привычные всем многомесячные «походы», сменялись молниеносными маневренными операциями. Линейная тактика пехоты так же стремительно ускорялась и артиллерия за всеми этими глобальными переворотами не поспевала никак. К этому моменту лишь произошло деление орудий на четкие классы мортир, пушек, гаубиц, на крепостную и полевую артиллерию. Обозначилась необходимость стандартов в калибрах.

Что показала Семилетняя война? Пушка должна быстро передвигаться на марше и иметь возможность сменить позицию на поле боя. Отсюда естественным образом вытекала необходимость уменьшить вес орудия. Этого стали добиваться путем улучшения технологии и изменением конструкции. Стволы становились тоньше и короче, «ходовые части» максимально модернизировались. С чем же подошла артиллерия к наполеоновским войнам?

Модель 12-фунтовой пушки на легком передке. Передок русский, у французов были 4-х колесные. Зарядный ящик с хорошо видными ячейками для картузных зарядов.

Во всех армиях вводились единые калибры и другие параметры орудий. Это позволило унифицировать такие «второстепенные детали», как передки, зарядные ящики, колеса и много чего еще, что традиционно обходится вниманием. Однако, благодаря этому в основном и достигалась маневренность. Появились способы «ручного» перемещения орудий на поле боя. До этого, подобное достигалось только полной разборкой, погрузкой, перемещением на новое место, разгрузкой, сборкой. То есть только в начале 19 века стало возможно «перекатывание орудия», поддержка «колесами», которая сегодня видится просто неотъемлемой частью артиллерии в бою.

Не менее важным стало введение постоянных прицелов. Поскольку орудия стали стандартных калибров, появилась возможность составить таблицы стрельб, без которых артиллерийский огонь сегодня вообще немыслим. Можно оценить гигантский шаг вперед, ведь еще во время Швейцарского похода Суворова, КАЖДОЕ орудие наводилось вручную, исходя из опыта и квалификации артиллериста. Представьте, что прислуга убита, как нередко случалось, а новая никогда из этой пушки не стреляла. Какая будет эффективность огня? Теперь все наводчики обучались по единой системе. Каждый офицер знал, что для попадания в точку Х, требуется такой-то заряд и угол возвышения. Точность огня позволила не только куда быстрее сметать пехоту, но и вести достаточно эффективную контрбатарейную борьбу.

Прицельный механизм на единороге. Крутим ручку, уголок едет вперед или назад, ствол опускается или поднимается.

Всем хорошо известно, что в такую пушку нужно сначала насыпать пороха, затем забить банником ядро и тут уж бахнуть от души. «Забил снаряд я в пушку туго», как говорится. При этом, орудие представляется неким увеличенным аналогом гладкоствольного ружья той же эпохи. Конечно же нет. Типичный снаряд того времени, это ядро, жестко скрепленное с картузом (матерчатый мешочком с порохом). По сути, современный унитарный патрон (гильза с порохом+снаряд). Картузное раздельное заряжание до сих пор используется в крупнокалиберной артиллерии. А вот уже после выстрела требовался банник. Да не просто «ершик» для чистки ствола, а обязательно смоченный водой, чтобы погасить оставшиеся в стволе горящие кусочки материи картуза. Иначе следующий заряд мог взорваться еще во время заряжания.

Немаловажным фактором был и диаметр ядра, по отношению к каналу ствола. Сейчас, в своем восприятии, мы конечно ориентируемся на нарезное оружие и ядро должно «туго забиваться». Так тоже иногда делали, заворачивая ядра в кожу, но крайне редко. На поле боя это приведет к катастрофическому снижению скорострельности, а она и так отнюдь не высокая была. Нужно еще учитывать расширение металла, тк. после десятка выстрелов, плотно подогнанное по размерам ядро просто не войдет в ствол. В каждой армии это подбиралось индивидуально. Например, русские ядра были меньше французских того же калибра. Это ухудшало точность и дальность, зато увеличивало скорострельность. В итоге русским приходилось делать более длинные стволы, а французам лучше тренировать артиллеристов. Не было никаких универсальных рецептов, выигрыш в одном неизбежно тянул за собой проигрыш в другом.

Готовый картузный заряд выглядел примерно так (мешочек в разрезе).

Впервые вводилось понятие орудийного расчета и структурной организации артиллерии в целом. Унификация позволила начать массовое обучение и подготовку артиллеристов. Появилось понятие «артиллерийского депо» в войсках. Это специальное тыловое подразделение, которое занималось ремонтом орудий, их подготовкой к боям и маршам, обеспечением боеприпасами, обучением резервистов и тд.. В различных армиях это называлось по-разному, но суть сохранялась, появилась специализированная артиллерийская часть.

В совокупности, все эти изменения, коренным образом изменили тактику использования артиллерии на поле боя, буквально за несколько лет полностью изменив сам бой, как таковой. Сравнить это можно лишь с появлением нарезных винтовок или танков. Что же такого произошло, для возможности использования эпитетов «кардинально», «полностью» и тп., ведь пушки-то остались те же самые практически? Была переработана сама тактика ведения линейного боя, «только и всего». Поражающий эффект артиллерийского огня многократно возрос. Это заставило всех передвигаться куда шустрее и обязательно иметь против пушек врага свои пушки. Иначе бой превращался в кровавое избиение, без всякой возможности хотя бы «красиво умереть».

Фактически, можно сказать, что основные принципы ведения крупного сражения, просуществовавшие вплоть до сегодняшнего времени, были сформированы именно в это время. Все дальнейшие коррективы были обусловлены лишь внедрением новых образцов вооружений. Но все принципы фланговых ударов и маневров, ложных атак, штурмов «ключевых позиций», поддержки огнем пехоты, развития успеха и всего остального, по сей день остаются неизменными. И все они сформировались благодаря артиллерии и ее убийственному огню, как раз во времена Наполеона.

Почему-то считается само собой разумеющимся, что пушка выстрелила и ядро попало по колонне марширующей пехоты, убивая и калеча. Вообще-то, это крайне сложно, организовать такое попадание. Мощности пушек для огня прямой наводкой маловато, поэтому даже на сравнительно небольшое расстояние, орудие выстрелит навесом, а это уже совсем другое дело. Требуется солидная точность, особенно для мортиры или гаубицы. Граната или бомба того времени конечно страшная штука, но все-таки основной разлет осколков и шрапнели укладывался в 20 метров, что так же требует точности попадания, особенно для стрельбы по бегущей колонне, а не по стоящим в строю пехотинцам.

Для повышения эффективности огня пушек придумали «стрельбу на рикошетах». Когда ядро делает «блинчики» на твердой почве. Подсчитано, что такое рикошетирующее 3-х фунтовое ядро без проблем убьет 36 человек, стоящих друг за другом, на дистанции в километр, при первом касании земли примерно в 500 метрах. И это не считая контузий и травм тех, кто попался вблизи от траектории «полета». Ядро летит максимально горизонтально и близко к земле, нанося ужасные повреждения людям. Именно такими рикошетирующими ядрами чаще всего и отрывало ноги в многочисленных описаниях.

Но все-таки не только ядра были придуманы, чтобы убивать максимальное количество солдат. Одним из основных способов служила картечь. Картечь была дальняя и ближняя. Как можно заключить из названия, для использования на разных дистанциях. По сути, это чугунный «горох» в банке, разлетающийся в процессе полета и превращающийся в «облако смерти». Чугун использовался, тк. свинец от долгого хранения слеживался и уже не мог выполнять своей функции. Картечь тоже наносила ужасные повреждения, но была далеко не так смертоносна, как многие думают. Есть описание, например, где выстрел, убивший и ранивший 40 человек в колонне, называется исключительно удачным. Учитывая, что скорострельность орудия того времени, порядка 1-2 выстрелов в минуту, становится понятно, что даже несколько пушек будут иметь серьезные проблемы против атаки пехоты и тем более кавалерии.

а) бомба с дистанционной трубкой, б) дистанционная трубка, в) скорострельная трубка, г) картечь, запаянная в жестяной корпус, д) картечь вязаная, е) картуз с ядром, ж) картуз с картечью, з) брандскугель — зажигательный снаряд, и) образцы книппелей.

Боролись с этим «недостатком» увеличением количества в батареях. Нормой считалось иметь 10-12 орудий. Такое число обеспечивало достаточно плотный огонь, чтобы отбить охоту атаковать у любого. «Штучное» использование конечно тоже случалось, но эффективным было в крайне редких ситуациях. В сражении батареи обязательно прикрывались пехотой и кавалерией. Артиллеристы бьют до последнего, потом садятся покурить, пока ошалевшую от потерь пехоту или конницу добивают боевые товарищи.

Кроме этого, для перемещения орудий на поле боя, обязательно выделялись «смышленые и крепкие» солдаты в помощь расчетам. Учитывая немалый вес самых «легких» орудий, таковых было по 10-15 человек «на ствол», а для тяжелых могли и по 20-25 выделять. Эти солдаты не только помогали катать пушку, но и оперативно заменяли убитых артиллеристов, а в случае атаки батареи, являлись ее непосредственными защитниками. Так что когда мы читаем «французы ворвались на батарею», например, надо понимать, что их там не одними банниками встречают усталые артиллеристы, а залпом в упор и хорошей штыковой контратакой «смышленые и крепкие» пехотинцы. И огромные потери при штурме той же «батареи Раевского» поэтому вполне оправданы. Это была крайне непростая задача, выполненная только после того, как закончились боеприпасы.

А вот зачем вообще было штурмовать? Неужели нельзя было отойти подальше и атаковать там? Нет, нельзя, для примера возьмем Бородино. Эффективный огонь по пехоте велся на дистанции до 1000 метров, максимум до 1500, хотя пушки стреляли гораздо дальше. В самом начале сражения, французские орудия начали обстрел «багратионовых флешей». Но довольно быстро выяснилось, что их выстрелы бесполезны, пришлось подтаскивать пушки гораздо ближе. И тут заговорила русская артиллерия. В первую очередь, их целью были французские батареи. Французские артиллеристы быстро стали нести большие потери, что вынудило Наполеона сместить атаку еще правее. Потому что французские пушки вели огонь по нашей пехоте. Это очень важно в плане тактики. Пушки выкашивают вражескую пехоту и когда к ней подходят свои пехотинцы, они несут гораздо меньшие потери, то есть имеют максимум шансов выполнить задачу.

Тут же получалось, что французская пехота раз за разом напарывалась на убийственные залпы неподавленного «русского огня». Была вынуждена откатываться, а значит нести еще большие потери в спину. Если брать начало боя, то против 12 русских пушек, было более 100 французских и даже при таком чудовищном перевесе, они ничего не смогли сделать. А вот когда смогли продавить наш левый фланг и подтянуть пушки туда, где наши орудия огнем не доставали, сразу русская армия начала нести огромные потери. За час «стояния» на простреливаемых участках, полки потеряли более половины состава, не сделав ни одного выстрела и после первой же атаки французов вынуждены были отходить, несмотря на всю храбрость гвардейцев. Если бы Наполеону удалось захватить «батарею Раевского» (что удалось) и разместить там свои пушки (не смог), то гибель армии, попавшей под перекрестный огонь слева и с центра, была бы просто неминуемой.

Кстати, с этим событием теснейшим образом связаны как раз те самые «реформы Грибоваля». Дело в том, что когда определялся больший диаметр французских ядер, в это закладывался глубокий стратегический смысл. Французские пушки могли стрелять ядрами «вероятных противников», а вот их орудиям французские боеприпасы не годились. Это сыграло крайне злую шутку с Наполеоном. В один из моментов боя, его войска захватили 18 исправных орудий на Курганной высоте и если бы французы смогли начать вести из них огонь, сражение почти наверняка было бы проиграно Кутузовым. Доставить заряды было делом нескольких минут (свои боеприпасы на батарее кончились), но французские не подходили! В итоге, пока французы пытались подтащить свои пушки, подоспели наши конные батареи, которые быстро проредили ряды неприятеля, а пехота вышибла их остатки с высоты.

Вообще же, захват пушек всегда чреват быстрой контратакой и как мы видим, не всегда есть возможность развернуть орудия против неприятеля. А увезти их с батареи и подавно случай редко выпадает. В этом случае орудия приводились в негодность, чаще всего-заклепывались. Нет, конечно речь идет не о пушечных стволах, а всего лишь о запальных отверстиях, куда вставлялся запал. Для «заклепывания» у каждого пехотинца или кавалериста был обычный свинцовый гвоздь. Несколько ударов прикладом и отверстие намертво «заклепано», стрелять из пушки нельзя. Быстро рассверлить не представлялось тогда возможным. Этим же способом пользовались и «диверсанты» того времени, такие случаи описаны.

Маленькое отверстие «для заклепывания» хорошо видно.

Но как ни странно, самым главным врагом артиллерии обычно выступал не противник, а сама «материальная часть». Перегрев ствола куда чаще ограничивал стрельбу, чем ворвавшиеся на батарею пехотинцы. Вода очень редко была в достаточных количествах, обычно пара ведер для банников на орудие и все. А чтобы эффективно охладить разогревшийся ствол, надо несколько ведер, да еще с уксусом. Встречается частое упоминание, что французские артиллеристы могли делать до 7 выстрелов в минуту. Якобы, это их делает лучшими в мире. Это на полигоне конечно, где «все отточено до милиметра». И почему-то никто не говорит, сколько такой темп возможно продержать, точнее, сколько выдержит пушка?! Можно так сказать, им очень повезло, что удалось дострелять эту минуту и ствол не разорвало.

Практическая же скорострельность, повторюсь, не превышала пары выстрелов в минуту. Но тут следует оговориться, это при «штатной» стрельбе. Когда на тебя накатывается противник, огонь конечно велся непрерывно. Тут уж не до тонкостей, убьет тебя разорвавшийся ствол или штык противника. И в такие минуты определяющим было не только «качество железа», но и «качество людей». Опытные пушкари без суеты будут делать свое дело-уничтожать живую силу неприятеля. Новобранцы забудут пробанить ствол и погибнут возле пушки, заодно став причиной гибели всех тех солдат, которых должны были прикрыть.

Сложно сказать, чья артиллерия была самой лучшей или самой сильной. Одни преклоняются перед французами, другие верхом совершенства называют Пруссию, третьи безусловно считают лучшей русскую. Все эти мнения субъективны и являются поисками некоего универсального ответа, что невозможно в принципе. Если одна пушка и превосходила другую в чем-то, то в чем-то неизбежно проигрывала. Нередко получалось, что орудия использовались не для своих непосредственных задач. И конечно противник постоянно старался, чтобы артиллерия быстрее замолчала и не смогла показать свои достоинства.

Вообще же, есть еще много моментов, о которых можно рассказать. Есть русские «единороги», французские «револьверы», есть любопытнейшие приспособления, особенности производства и много иного, но всего не охватить. В целом же можно сказать, что артиллерия начала 19 века была и по тактическому использованию, и по структурному, и в плане снабжения и логистики, и даже в плане организации производства, примерно такой же, какой остается до настоящего времени. С поправкой на возможности оружия и технологии конечно. Но все артиллерийские задачи, пути развития и совершенствования, были заложены еще тогда, в чугунные кувшины на деревянных колесах…

Ну и небольшая галерея для любителей этого дела.

Трехзарядная пушка револьверного типа, опытный экземпляр, Париж.

Вот так сверлили канал ствола пушки в Европе. Тяга резца-ослик, впоследствии конечно вода.

А это реконструкция российского станка. Вращается не резец, а ствол. Тяга станка водяная.

Ловкая приспособа для стрельбы из крепости в разных направлениях.

Эпоха другая, приспособления прадедушкины.

Рубрика «и такое бывает». Наши пушки, русские, не сомневайтесь. Справа налево: система Адрианова, система Плесцова/Мясоедова, система Маиевского.

Шуваловская картечница, попугала Фридрихуса. Был так же проект стрельбы из нее тремя ядрами зараз, но предпочли более классические пушки.

 

Османское залповое орудие

Тоже отечественный производитель. Более экономный вариант орудия трудно представить, но ведь стреляло!

 

В следующий раз о пехоте.

 

…