Сразу скажу, что речь пойдет не про Прохоровку, где неудачную лобовую атаку 5-й танковой армии Ротмистрова выдали за победу в величайшем танковом сражении, переломившим ход Курской битвы. Сегодня споры о том, была ли это победа или образец неумелого, без разведки и без артподготовки, руководства танковыми массами, кажется, утихли.  Было именно неумелое руководство генерал-лейтенанта танковых войск Павла Ротмистрова  подчиненной ему танковой армией в бою 12 июля 1943. В один только день. Но, Прохоровское сражение длилось не один день, а почти неделю, с 10 по 16 июля. Вермахту прорваться к Курску с юга не удалось и части Манштейна в конечном счете откатились к Белгороду.  Неудача 12 июля на конечном результате не отразилась.  Вопрос в другом. Кто создал миф о “величайшей победе” в танковом сражении именно 12 июля и почему продолжают утверждать о 12 июля как о дне перелома в Курской битве?

То, что перелом в Курской битве произошел 12 июля 1943 года, правда.  Неправда в том, что он произошел под Прохоровкой. И вообще на южном фасе Курской дуги, где командующий Воронежским фронтом  генерал Ватутин действовал не совсем удачно. Достаточно посмотреть на карту, насколько немцы продвинулись на севере, где командовал Рокоссовский, и на юге, где командовал Ватутин. На северном фасе уже к вечеру 8 июля фронт стабилизировался на линии Теплое – Ольховатка – Поныри, и до 11 июля командовавший 9-й немецкой армией Вальтер Модель продолжал вести отдельные атаки, сильно уступавшие тем, что были с 5-го по 8-е июля.
Модель
Последняя атака была им предпринята 11 июля на Поныри, взятие которых стало для Моделя маниакальной идеей, и стала неудачной.  Сложилась патовая ситуация.  Модель не мог наступать,  окопавшийся Рокоссовский, у которого стратегические резервы забрали на помощь еле-еле державшемуся на юге Ватутину, тоже. А момент был самый подходящий. И он был использован. 12 июля перешла в наступление 11 гвардейская армия Западного фронта.

Рокоссовский

Термин Курская дуга иногда заменяют на Орловско-Курская дуга, что правильнее. Линия фронта в районе Орла и Курска имела очертания двух дуг,  переходящих одна в другую. Если Курская дуга вдавалась в глубину немецких позиций, то Орловская точно так же вдавалась в глубину советской обороны.  И само собой возникал соблазн ее срезать сходящимися ударами с юга, со стороны Центрального фронта Рокоссовского, и севера, силами Западного фронта, под командованием Соколовского.
соколовский
Соблазн соблазном, вот только немецкими войсками на Орловской дуге командовал генерал Модель, до этого командовавший на Ржевском выступе,  срезать который советская армия в 42-м году неудачно пыталась аж 3 раза.  Маршал Жуков, координировавший как представитель Ставки действия Центрального, Брянского и Западного фронтов, хорошо это помнил. Это были его личные неудачи.  Как знать, может быть именно они и легли в основу решения сознательно отдать противнику инициативу на Курской дуге,  выбить у Моделя танки, и только потом срезать Орловский выступ.

орловско-курская дуга

Замысел Жукова сработал. Не на все 100%, но сработал.  Что бы не говорили и писали про Жукова, но жестоким военным профессионалом, умевшим выносить уроки из предыдущих неудач, он был.  В том числе в расстановке кадров. Центральным фронтом командовал  его друг (кошка между ними пробежала гораздо позже) Константин Рокоссовский, а Западным фронтом другой поляк из высшей советской военной верхушки, Василий Соколовский, бывший заместитель Жукова по Генштабу.  А непосредственно воплощать замысел по срезу Орловского выступа предстояло командующему ударной 11-й гвардейской армии, состоящей на момент удара из 12-ти пехотных дивизий и 2-х танковых корпусов.  Не так давно опальный генерал, спасенный  Жуковым летом 1942-го года от Сталинской расправы за поражение под Харьковым в мае 1942-го года, получил свой шанс и блестяще его использовал.

Орловская операция не завершилась полным разгромом 9-й армии Моделя, поскольку встречного удара под южное основание Орловского выступа, со стороны  Центрального фронта не последовало. Рокоссовский задействовал для отражения немецкого наступления все свои резервы. 27-ю армию у него отобрали и бросили на юг на помощь Ватутину,  а у 70-й армии Галанина и 65-й армии Батова  Рокоссовский забрал все что можно в критические дни 7- 8 июля, не говоря уже о том, что правый фланг 70-й армии был непосредственно задействован в боях за Теплое. Второй клешни у Жукова не было. Тем не менее удар левого крыла Западного фронта 12 июля состоялся и был удачным.

Наносившая его 11-я гвардейская армия до своего переименования в гвардейскую называлась 16-й армией, которой с августа 1941 года по июнь 1942 года командовал никто иной, как Константин Рокоссовский. В конце июня 1942 года он пошел на повышение, приняв Брянский фронт, и его заменил генерал-лейтенант Баграмян.  Судьба Баграмяна в те дни висела на волоске. Бывший до этого начальником штаба Юго-западного направления, именно Баграмян разработал план неудачного наступления на Харьков в мае 1942 года.  Командовавшему под Харьковым маршалу Тимошенко и члену Военного совета Хрущеву удалось уйти от ответственности за поражение. Крайним назначили Баграмяна. Трудно сказать, что спасло будущего маршала Победы, заступничество Жукова или осознание Сталиным того факта, что квалифицированных кадров у него не так много, и разбрасываться ими не время, но Баграмяна не расстреляли, а Жуков спрятал его в Брынские леса, назначив на освободившуюся вакансию командующего 16-й армии.  Во главе этой армии Баграмян во второй половине 1942 года – первой половине 1943 года провел несколько локальный операций, улучшивших оперативное положение советских войск, а армия стала гвардейской, 11-й гвардейской.

Командующий_1-м_Прибалтийским_фронтом_генерал_армии_И.Х._Баграмян
Генерал Баграмян

удар Баграмяна
Орловская операция

Именно ей было поручено нанести удар с севера по Орловской группировке вермахта, завязшей под Понырями и Теплым. Как уже упоминалось, в нее на тот момент входило 12 пехотных дивизий и 2 танковых корпуса. Случайное это совпадение или нет, но 6-я армия Городнянского, наступавшая в мае 1942-го года на Харьков с Изюм-Барвенковского выступа, и погибшая впоследствии в Харьковском котле, имела точно такой же состав – 12 пехотных  дивизий и 2 танковых  корпуса.  Сам же Курский выступ повторял конфигурацию Изюм-Барвенковского выступа, только в больших масштабах, а операция “Цитадель”  в общих чертах повторяла воплощенный в мае 1942 года фон Боком план уничтожения Изюм-Барвенковского выступа. Как мы видим, и советское, и немецкое командование часто действовали по шаблону.  Жуков же, не имея второй “клешни” для среза Орловского выступа, применил ту же тактику, что и в декабре 1941 года под Москвой, когда завязшая в боях за станцию Крюково с 16-й армией Рокоссовского 4-я танковая армия Геппнера  получила фланговый удар со стороны Дмитрова от подошедшей 1-й ударной армии.  Еще одно совпадение. В 1941 году Рокоссовский вцепился зубами за станцию Крюково, а в 1943 уже за станцию Поныри, что позволило Жукову нанести фланговый удар армией Баграмяна.

12 июля 1943 года 11-я гвардейская армия Баграмяна южнее Козельска нанесла неожиданный удар и прорвала немецкую оборону на глубину до 11 километров на фронте 25 километров.  Так наступил перелом в Курской битве.  Дело под Прохоровской уже не имело особого значения. Над Орловской группировской Моделя нависла угроза окружения. Одновременно в центре Орловского выступа начал наступление Брянский фронт, сковавший часть сил Моделя и сильно затруднивший ему возможность маневра.  К вечеру 12 июля немцам, казалось бы, удалось зацепиться и остановить продвижение  Баграмяна, но утром 13-го числа он вводит в прорыв второй танковый корпус, и немецкая оборона рухнула.  Гитлеру стало ясно, что операция “Цитадель” провалилась.  Модель начал отход из Орловского выступа.

На юге Манштейн продолжал атаки вплоть до 16 июля, но они уже никакого значения не имели.

 

Пармен Посохов

 

P.S.  Накануне очередной годовщины Прохоровского сражения журналист издания DieWelt Свен Феликс Келлерхофф в своей статье призвал снести памятник под Прохоровкой, где в июле 1943-го произошло танковое сражение во время Великой Отечественной.  Тут необходимо сказать следующее. Во-первых, не им нам указывать, где какие памятники ставить и сносить. Во-вторых, Курскую битву немцы проиграли, и мы имеем право ставить монументы в честь этой победы.
памятник в прохоровке
Памятник в Прохоровке

Но, надо пристальнее и обдуманнее относиться к тому, где эти монументы ставить. Любую нашу ошибку, любое несоответствие исторической истине, заметят, поднимут на щит и будут обмусоливать на весь мир. Так и произошло с Прохоровкой. На южном фасе все висело на волоске. Курская битва была выиграна прежде всего за счет полководческого искусства командующего Центральным фронтом на северном фасе дуги Константина Рокоссовского. И если где и ставить памятник победе в Курской битве и советскому военному искусству, то не на прохоровском поле, а на Тепловских высотах, недалеко от Понырей.  Сейчас там стоят памятники. Один – Ангел мира, на высоте, где был командующий пункт командующего 70-й армии Галанина.
IMG_20180623_105542

На другой высоте, где так и напрашивается главный монумент,  сделали сомнительный с точки зрения художественных достоинств памятник в виде перевернутой противотанковой мины.
памятник на тепловских высотах
Памятник на тепловских высотах

Прохоровка тоже достойна памятника. Памятника героизму советских танкистов, брошенных в самоубийственную лобовую атаку на немецкие позиции.  Но в нашем сознании давно укрепился миф про Прохоровскую победу 12 июля, которой в тот день не было. Сегодня создателем мифа считают командовавшего 5-й танковой армией Павла Ротмистрова, ставшим впоследствии Главным Маршалом бронетанковых войск и написавшим про Прохоровку книгу, которой, вследствие высокого положения Маршала, никто не осмелился перечить ( Опальный Жуков пытался донести правду, но из его Воспоминаний и Размышлений этот абзац изъяли). Но вот еще в июле 1943 года фотокорреспонденты, снимавшие с разрешения Рокоссовского подбитые немецкие танки у Теплого, разместили в газетах эти снимки как снимки с Прохоровского поля. Так что, миф про Прохоровскую “викторию” родился не после войны, и вышел отнюдь не из под пера Павла Ротмистрова.  В его авторстве еще предстоит разобраться. Хотя этих людей осуждать нельзя. Мифы, работавшие на победу, тоже нужны.

 

танкоопасные направления

 

…