В жизни Анны Давыдовны все перевернулось той страшной ночью в июле 1937 года, когда во двор дома, где она жила, въехала машина НКВД.

До этого хорошо жила Анна Давыдовна. Муж, Вениамин Семенович, занимал приличный пост в Наркомате. Отдельная трехкомнатная квартира в историческом переулке в центре Москвы в 10 минутах ходьбы от Кремля и 3-х минутах от Консерватории, где трудился профессором по классу скрипки брат мужа, и которую она, меломанка, так любила посещать. Старший сын, Гарри, уже учился в Бауманке, младший, Юлик, подававший еще большие надежды, пока ходил в школу.

станкевича 11

Анна Давыдовна не работала, заработок мужа позволял. Дома тоже не работала, все хлопоты по домашнему хозяйству взяла на себя домработница Василиса, которая жила в подвале у сестры неподалеку. Иногда Василиса  оставалась ночевать у хозяев. Ей было выделено спальное место в нише в коридоре, где, хоть и в тесноте, она помещалась.

Той ночью пришли за мужем. Увезли на Лубянку. В квартире несколько часов шел обыск. Перевернули все вверх дном, что-то упорно искали.  Младший сын, эмоциональный мальчик, пытался протестовать, но его быстро успокоили ударом кулака… Через несколько дней пришли уже и за Анной Давыдовной.  Ей удалось выжить, но ни мужа не детей она больше живыми не увидела. Вениамина Семеновича расстреляли в марте 1938 года. Он, в конце концов, признал обвинения в шпионаже. Расстреляли на следующий день после суда на полигоне в Коммунарке, где расстреливали “крупняк”. Обычных людей расстреливали в Бутово. Анне Давыдовне дали для начала 5 лет и отправили в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины). А с квартирой…

Квартиру, как было принято в то время, превратили в коммуналку, как и еще 7 квартир в их доме. Сыновьям оставили одну комнату, куда, чтобы было жить веселее, к ним подселили домработницу Василису. Вторую комнату занял армянин, офицер госбезопасности, а третью занял сержант госбезопасности с женой и 4-мя детьми. Получить жилплощадь, как и работу в органах, ему помог шурин, большой чин НКВД, имевший ромб в петлице. Так и стали жить. Армянин дома бывал редко, работа отнимала все силы. Домработница наконец то обрела угол. А Юлик пытался бить младшего сына сержанта, но после того, как старшие сыновья узнали в чем дело, Юлик был ими жестоко отмудохан, а затем свою порцию он огреб еще и от Гарика, который популярно объяснил брату, к чему такие эксперименты могут привести.

В таком составе квартира протянула до войны, после чего в ней произошли необратимые изменения.  Гарика, Юлика и старшего сына сержанта призвали в армию, где первый пропал без вести в 1941, а двое других, по странному совпадению, как говорится, смертью храбрых, в один день, в 1943 году, на Покров. Сержант госбезопасности, работавший на Абакумова, остался жив, а армянина застрелили в 1942 году немецкие диверсанты при задержании, после чего его комната явочным порядком отошла сержанту. Ну а Василиса получила свою комнату теперь уже в полное распоряжение.

Уже потом, после войны, выяснилась страшная судьба старшего сына Анны Давыдовны. Он попал в плен, был выдан какой то сволочью как еврей, и вместе с другими военнопленными евреями был заживо закопан в траншее.

Анна Давыдовна вернулась только в 1956 году.  Семья сержанта к тому времени разрослась. Средний сын женился, привел жену, и сержанту пришлось сделать из трехкомнатной квартиры четырехкомнатную, перегородив одну из комнат перегородкой для молодых, у которых вскоре появилась дочь. Бывшая хозяйка от перемен была, естественно не в восторге, особенно от того, что ей предложили жить теперь в одной комнате с бывшей домработницей. Но, попытки выселить Василису ничем не увенчались, несмотря на ходатайства братьев мужа: профессора Консерватории и одного из ведущих хирургов Красной Армии. Начальник ЖЭКа встал насмерть и заявил, что я всю свою жизнь жи…в давил и буду давить. Дело окончилось тем, что сержант превратил квартиру в пятикомнатную, смастерив в комнате Василисы перегородку, отделившую ее от бывшей хозяйки.

Жизнь Анны Давыдовны снова превратилась в кошмар. Если в АЛЖИРЕ ее окружала приличная публика, то теперь она была вынуждена сосуществовать с насквозь прокуренной Василисой, которая, несмотря на уже солидной возраст, водила мужиков. А средний сын сержанта, мало того, что имел обычное для русского человека пристрастие к водке, подстрекаемый женой, недавней колхозницей, начал регулярно писать под дверь младшему брату, дабы вынудить его свалить из квартиры к будущей жене или еще куда. Все это сопровождалось оглушительными скандалами, в организации которых колхозница была большая мастерица. Средний брат в начале 60-х свалил таки к жене, но скандалы на этом не прекратились – у сержанта еще и младшая дочь была.

Кошмар окончился в конце 70-х. Дом прибрал к рукам Моссовет. Коммуналку расселили, и Анна Давыдовна уехала на окраину Москвы в собственную однокомнатную квартиру. Прожила она еще достаточно долго, только нужна ли была ей такая длинная жизнь.

 

Пармен Посохов

 

P.S.  Казалось бы, этому рассказу место на Литстранице. Но я его размещаю на главной.  Никто еще не сказал ничего вразумительного насчет движущих сил и побудительных мотивов Сталинских репрессий.  Почему то ту вопиющую разницу в том, как жил в середине 30-х «крупняк» и простой народ в бараках, подвалах и полуподвалах, никто не хочет освещать.  Народ написал более 2-х миллионов доносов. С чего бы, спрашивается? А вот с того.  Может и комнатка перепадет, не придется спать в нише в коридоре…

Ненависть народа к партийной ленинской номенклатуре была запредельной.  Ну а та ответила взаимностью «быдлу».  Но попозже. Разрушение СССР и реставрация капитализма оттуда.  Типичная месть и реализация задним числом того, чего не допустил Сталин. И ненависть к Сталину тоже оттуда.

Хотел бы выслушать мнение читателей на этот счет.

…